Книга Я - жена злодея?! Требую развод!, страница 41 – Аманда Франкон

Идиллию момента разрушил шорох портьеры за моей спиной и сдавленный выдох горничной. Даркрайс отпустил мою ладонь и удалился в спальню, распорядившись напоследок, чтобы его никто не беспокоил до полудня.

Сейчас бы съязвить про онанизм, но как-то не хочется. Вот зачем, зачем я это сделала? Повелась, как дура малолетняя, ей богу! Если так пойдет и дальше, тот как мне потом доказывать ему необходимость развода? Да и понадобится ли он?

В первой половине дня я бродила по широким центральным улицам в компании камеристки. На шумных и пестрых улицах чувствовалось что-то знакомое, почти родное: вспоминались времена, когда я бегала по городу от одного мероприятия к другому. Это верчение белки в колесе гордо именовалось «работой корреспондента», за которую платили гроши, зато рисовали красивую запись в трудовую книжку. Теперь нет у меня ни работы, ни книжки. И как местные благородные дамы умудряются от скуки не умереть?

Мысли то и дело возвращались к утреннему… инциденту. И надо было мне его целовать? Что за детская шалость? Могла ведь отказать — он бы не стал настаивать. Наверное. Что если он потребует чего-то большего? А наверняка ведь потребует, иначе бы вообще не затевал этот странный и неожиданный флирт.

Пометавшись между желаниями потребовать у графа развод прямо сегодня и поцеловать его еще раз, я в итоге, как обычно, решила, что разбираться с проблемами надо по мере их поступления, и наконец смогла сосредоточиться на реальности, в которой мне предстояло выбрать платье для чая.

Выбирая между бежевым и зеленым, предпочла все же бежевое, и, прихватив несколько монет из кошеля, оставленного графом, направилась в гости к Эмме. На мое счастье, адрес ее дома был на конверте, в котором пришла записка. С графом мы больше так и не виделись — когда я вернулась с прогулки по городу, он снова куда-то исчез. Думаю, оно и к лучшему.

Милый особнячок, окруженный пока еще серым садом, кажется, гудел от приготовлений. Когда я вышла из наемного экипажа и двинулась по парковой дорожке к двустворчатым входным дверям, мне навстречу вышел высокий юноша-лакей и с поклоном провел в дом.

В холле, освещенном множеством огней, суетились слуги. По лестнице торопливо взбегала молоденькая брюнетка лет двадцати пяти в ярко-розовом платье, но услышав, что кто-то вошел, она остановилась на полпути и обернулась.

При виде меня ее огромные голубые глаза заблестели от радости, на полных губах расцвела широкая улыбка.

— Беа, как я рада, что ты пришла! — девушка, придерживая юбки, ловко скользнула с лестницы и бросилась ко мне с распростертыми объятьями.

— Я тоже рада тебя видеть, Эмма, — наугад ответила я в надежде, что правильно определила хозяйку дома.

— Пойдем скорее, пока еще не все пришли, я покажу тебе набор чаев, который мой супруг привез из Айвэя. Они так дурманяще пахнут — с ума сойти можно!

Хозяйка дома схватила меня за руку и потащила по коридорам, мне только и оставалось следовать за ней и надеяться, что моя молчаливость не покажется ей странной.

Вскоре мы оказались в большой комнате, в которой на манер восточных покоев стояли низкие столики, по полу были разбросаны пышные подушки, а у дальней стены висели две алые портьеры, за которыми разряженные в позолоту и металл люди — надо полагать, артисты — расставляли какие-то декорации. Слуги с подносами осторожно ходили меж всего этого безобразия, расставляя чашки и угощения.