Книга Кровь дракона. Искры на ветру, страница 116 – Ольга Ярошинская

Так что теперь Иней лежал в загоне Снежинки, в чугунной ванне, полной отборного драконьего… лекарства, замороженный и недвижный, точно заколдованный принц. Рони приходил к нему каждый вечер, читал книги, разговаривал о чем-то и, кажется, даже спорил. Да еще Берта была рядом. Она упросила Элая назначить ее куратором гнезда и осталась в Драхасе, куда прислали новых студентов.

А вот Изольду Элай отправил прямиком во дворец, подарив ей статус главной придворной дамы. Так что теперь госпожа Торсон наводила порядки с королевским размахом и вдалеке от внука. Рони был очень за это благодарен.

Туча Элай сделал капитаном Драхаса, и это назначение стало одним из самых удачных. В характере его друга изначально было что-то отцовское, и он пекся о каждом студенте почти с тем же пылом, что и о дочках-двойняшках, которых родила ему Каталина.

Из сада послышались голоса, Вив тут же соскользнула с колен Элая и бросилась к окну.

— Посыльный из Драхаса, — сообщила она и, перегнувшись через подоконник, спросила: — Что случилось? Да? Правда⁈

И ее голос зазвенел такой радостью, что Элай сразу понял, о чем идет речь.

— Иней очнулся! — воскликнула Вив, обернувшись.

* * *

Дымок домчал нас до крепости за две минуты и опустился прямо посреди драконятника, где уже собрался народ. Держа меня за руку, Элай протиснулся через толпу любопытных студентов, а я невольно вспомнила то время, когда от него шарахались из страха обжечься.

— Король! — выкрикнул кто-то. — Пропустите короля! Кланяйтесь!

— Обойдусь без церемоний, — проворчал Элай.

Иней и правда приходил в себя: морозные узоры на его коже таяли, к щекам возвращался здоровый румянец. Снежинка переступала с лапы на лапу, тихонько порыкивая от волнения, и я успокаивающе погладила ее по белой шее.

А по толпе прокатился вздох — Иней наконец распахнул ресницы.

Он поморгал немного, поднял руку, чтобы потереть глаза и… поморщился, отряхивая пальцы от коричневой субстанции.

— Что за дерьмо? — прохрипел Иней.

Опустив взгляд, охнул. Уцепившись за края ванны, попытался выбраться, но Рони и лекарь, не сговариваясь, положили руки ему на плечи.

— Подожди! Ты слишком слаб! — воскликнул Рони.

— Иней, как себя чувствуешь? — строго спросил лекарь.

Он пощелкал пальцами перед его носом, обхватил подбородок Инея и повернул ему голову туда-сюда.

— Я чувствую себя так, будто меня окунули в ванну с драконьим дерьмом, — проворчал он. — Что за шутки?

— Ты меня узнаешь? — волнуясь, спросил Рони.

— Конечно, я тебя узнаю! Твоя идея была, признайся? — рассердился Иней, но, глянув на друга внимательней, добавил: — Хотя ты и правда изменился. Подрос? И раскачался как будто. Сколько я тут лежу?

Рони неуверенно переглянулся с лекарем. Тот пожевал губами и на всякий случай отступил от ванны.

— Два года, — ответила я вместо них.

— Два года в драконьем дерьме? — с ужасом выпалил Иней. — Это розыгрыш⁈ Очень смешно!

Снежинка, не выдержав, высунулась из-за моего плеча и, склонившись над изумленным Инеем, облизала его лицо шершавым языком и заурчала, торопясь пообщаться с хозяином.

— Снежинка, — прошептал он, обнимая ее лебединую шею, которая теперь была толщиной с крепкий ствол. — Моя девочка, моя крошка! Значит, это взаправду?

— Мы думали, ты уже никогда не проснешься, — хмуро сказала Берта, оказавшись рядом с Рони, как и всегда.