Книга Кровь дракона. Искры на ветру, страница 28 – Ольга Ярошинская

А с ними только один человек. Черный Огонь.

Ненависть захлестнула Сайгата такой горячей волной, что он стиснул зубы и прикрыл глаза. Перевел дыхание, пытаясь успокоиться и вернуть способность разумно мыслить.

Да, Черный Огонь перешел все границы. Напал на лагерь, нанес сокрушительное поражение. Сайгат понимал — у него было на это право.

Но он назвал себя великим драконом!

Этого Сайгат простить не мог.

Черный Огонь метил на его место. Он привел за собой драконов. Он пытался украсть его славу и его народ. Сайгат знал — слова, что прозвучали в небе, услышали многие. Их передавали шепотом, из шатра в шатер, а еще вспоминали черные крылья, распахнувшиеся на полнеба, и огонь, стекающий по горе. Знамение.

Кое-кто уже говорил, что оно предвещает приход великого вождя. А кое-кто обронил, что в легендах не уточнялось, по какую сторону гор тот должен родиться.

Сайгат заскрежетал зубами от злости, дернул обгоревшую косу. Черный Огонь заронил зерно сомнений, которое надо уничтожить еще до того, как оно даст всходы. Великий дракон может быть только один.

Спрыгнув с ящера, Сайгат вскарабкался по утесу. Прошелся по выступу, забрался выше. Учуяв запах, выцарапал ногтями пепел, что забился между камней. Повыше, в трещинах скал, торчала обугленная солома. Сайгат кивнул, получив подтверждение своим мыслям.

Они не проиграли — их переиграли.

Не было никакого знамения богов. Черный Огонь все это устроил. Как?.. Что ж, огонь, растекающийся по горе, был обычными кострами, которые кто-то ловко и быстро поджег. Возможно, и крылья, укрывшие небо, он как-то создал. А диких драконов заранее прикормил.

Поднявшись на верх перешейка, Сайгат сел, поджав под себя ноги и глядя на далекие огни города. Ркхутан подобрался ближе, цепляясь за каменные выступы когтями, положил голову на колени, как пес, выпрашивающий ласку. Сайгат погладил шершавую чешую. Такая же украшала его лицо и плечи. Сайгат впитал кровь дракона с молоком матери. Мать он не помнил, а дракон с ним с рождения — и до конца.

— Мое имя означает — Большая Удача, — произнес Сайгат вслух. — Знаешь, почему мне везет?

Ящер заглянул ему в лицо желтыми, как две крохотные луны, глазами.

— Потому что я не сижу и не жду милости от богов, — пояснил Сайгат. — Я делаю. Я иду и беру, что хочу. Боги любят смелых.

Надо признать, Черный Огонь тоже и смел, и решителен, и находчив. Достойный враг, над которым Сайгат одержит победу. Надо лишь выяснить, где его слабое место. А Сайгат был уверен — оно у него есть.

Не знаю, сколько мы пробыли в спальне Элая. Ночь, день, целую вечность… Время текло здесь иначе — медленно, как густой мед. Мне совсем не хотелось уходить, да Элай меня и не отпускал: то обнимал мою талию, то переплетал пальцы с моими, то вжимал меня в кровать своим телом, будто боясь, что я вдруг исчезну, если он хоть на секунду ослабит хватку, и любил меня так страстно и жарко, что я словно плавилась в его огне.

Но в одну из передышек, когда мы просто валялись, целовались и болтали о всякой ерунде, в дверь робко постучали.

— Кто? — резко спросил Элай и прикрыл мою грудь одеялом, словно ревнуя к чужому взгляду даже из-за двери.

— Я, — обреченно вздохнул Рони. — Элай, честно, я не хотел мешать. Но мы тянули жребий… В общем, капитан вернулся. Собирает гнезда, будет толкать речь. Что дальше делать, про Драхас и все такое…