Книга Кровь дракона. Искры на ветру, страница 82 – Ольга Ярошинская

— И я еще есть, — торопливо добавил Иней. — Меня не забудь.

Дымок фыркнул Рони в лицо, обдав слюнями и жаром, коротко рыкнул. Повернув башку, понюхал Инея. А потом изогнул шею, отвернув голову, и приглашающе протянул крыло.

Парни вновь обменялись взглядами и кинулись на дракона. Рони вскарабкался первым, Иней за ним. Едва они устроились на широкой спине, как Дымок сорвался с места и, после стремительного падения, развернул крылья, набирая высоту.

— Ох, чую, мы грохнемся, — бормотал Рони, цепляясь за наросты на шее дракона. — Ох, бабуля точно меня убьет.

— Йиии-хааа! — заорал Иней, вытянув руки вверх, и вспышка снежной магии озарила ночное небо. — Снежинка, смотри внимательно, папочка сейчас покажет, кто тут главный!

— Главный отморозок, — тихо произнес Рони, но Иней его услышал.

— Я бы поспорил, — громко сказал он ему на ухо. — Ты, знаешь, тоже… Вроде так башковитый, а иногда совсем без мозгов. Заходи с фланга, я устрою им холодный прием!

Рони слегка надавил правым коленом, и Дымок послушно повернул. Они нагнали дозор, облетели Ковшика. Туч пригрозил кулаком и крикнул что-то явно неодобрительное. Плевать! Ветер бил в грудь, Дымок — воплощение силы — рвался в драку, и собственная драконья кровь пела ярко как никогда.

Новая иллюзия удалась Рони на славу: вот они летели одни, а вот за ними выстроился целый отряд драконов. Блестели под звездами шлемы всадников, щерились копья и острые наконечники стрел. Полотнища флагов — белых, с черными крыльями, как их форма на Играх — развернулись в ночи.

А с ладоней Инея сорвались первые холодные иглы.

— Мы летаем выше всех! — завопил друг, и Рони подхватил его крик.

Стянутые ремнями руки почти онемели, но пламя растеклось послушной волной, жадно облизывая коричневые шатры и нехитрую утварь кочевников. Крики и плач понеслись к темному небу, призывая помощь богов.

— Ты что сделал, Сайгат? — вопил мужской голос. — Кого ты привел к нам?

— Вы еще не сообразили? — крикнул Элай. — Я — великий дракон!

Боль от драконьей крови уступила место новой агонии: болели запястья, отчаянно ныло плечо, и все тело саднило, так что Элай толком не мог даже понять, где точно он ранен. Дышать было сложно, как будто ему сломали ребро. И грудь еще жгло, словно его заклеймили. Может, так и случилось. Как знать, сколько он был в отключке, раз Сайгат успел притащить его в лагерь и привязать к столбу как собаку.

Элай подергал руками, но ремни впились в запястья еще сильнее. Попытался направить огонь на ремни, но затекшие пальцы отказывались шевелиться.

А последние силы покидали тело. Надо было прикончить того придурка сразу же. А лучше — сжечь ту записку и остаться в Драхасе. Но соблазн получить армию красноперых был так велик…

Остается один вариант — сжечь все дотла, а после надеяться, что его хватятся и найдут, и будет не слишком поздно. Элай сплюнул кровь, собравшуюся во рту, поднял голову. Все расплывалось перед глазами, но он вдруг увидел девочку. Рыжую, чумазую, маленькую. Она стояла, окруженная стеной огня и тонко визжала, колотясь от ужаса. Мать кинулась к ней, не обращая внимания на занявшуюся одежду, выхватила из огня, убежала. А Элай осознал, что его очередной план тоже никуда не годится.

Облизав пересохшие губы, он произнес: