Книга Темный Страж, страница 104 – Сиара Хартфорд

Когда она узнала об этом, наказание стало куда жестче, чем мог представить. Она прокляла меня моей же магией, связав мои тени, чтобы я не мог использовать их против нее. Она заставила меня каждые пять лет проводить через портал ее человеческие жертвы. И в качестве последнего дополнения к своему проклятию, она лишила меня возможности говорить об этом.

А потом, будто того, что она обрекла меня на бесконечный круг страданий, было мало, Бевгье замучила мою любимую Сару, а затем высосала из нее всю жизнь, убив ее. Во время всего этого, я был прикован к стене, полностью обнаженный и связанный собственными тенями. Вынужденный смотреть, к чему привели мои ошибки.

Я поклялся себе, что больше никогда никого не впущу в свое сердце. И мне это удавалось почти пятьсот лет.

— И что помешало тебе закончить портрет этой девушки?

Я понимал, что она вернется к этому. Она знала ответ, но хотела заставить меня произнести его вслух. Я закрыл глаза на мгновение, позволяя воспоминаниям о губах Розалин на моих, и о шепоте ее дыхания на коже очистить мысли.

— То… — с трудом сглотнул, стараясь сохранить самообладание, пока моя магия собиралась за спиной, будучи бесполезной против нее. Ярость пульсировала в груди и оседала в животе, словно раскаленные угли. — То, что она провела ночь в моей постели.

Бевгье уставилась на меня, и я ответил ей тем же. Если уж мне суждено быть наказанным за мою оплошность, то позабочусь о том, чтобы каждое слово моего признания пронзило ее сердце, как копье.

— Мы занимались любовью. Медленно. Страстно. Поклоняясь телам друг друга.

Она подняла подбородок, пытаясь скрыть гнев, сочившийся из нее и переплетающийся с моим собственным. Она знала, что не может спрятать свои эмоции от меня. Я ощущал всю ее ревность, ярость и отвратительное удовольствие от осознания, что теперь у нее есть повод издеваться надо мной.

— Я не трахал ее. Я позаботился о том, чтобы каждый сантиметр ее тела был по-настоящему удовлетворен, а потом мы снова занимались любовью… и снова. Она спала, свернувшись в моих объятиях, пока нас не разбудило солнце. А потом мы снова занимались любовью.

Гнев Бевгье пульсировал волнами, просачиваясь в мой разум, вырывая из меня слова, пока не произнес все, что когда-либо хотел сказать.

— Любовь, Бевгье. То, чего ты никогда не получишь от меня. Ни пока я дышу. Ни пока стою в тени. Сколько бы раз ты ни пыталась отнять ее у меня, разрушить, уничтожить или заточить. Ты никогда не получишь меня целиком.

Я вырыл себе могилу и сам передал ей клинок, чтобы она могла вырезать мое сердце.

На ее безупречном лице появилась зловещая улыбка.

— Возможно, я не смогу отнять у тебя твою любовь, Страж, но могу забрать то, что ты любишь.

Я знал, что это случится. В каком-то смысле, сам умолял об этом.

Милосердная смерть, которая положила бы конец страданиям Розалин, вместо того чтобы позволить ей умереть сломанной и опустошенной.

Бевгье сделала шаг ко мне, обхватила ладонью мое горло и сжала. Может быть, она убьет меня прямо сейчас. Но вместо этого рывком притянула к себе, и к горлу поднялась тошнота от прикосновения ее кожи.

Я сжал челюсти так крепко, что заныли зубы, когда ее губы прижались к моим. Постарался не отвечать ей взаимностью. Мои губы были неподвижны, как лед, из которого была сделана ее корона. Мои тени растеклись вокруг и собрались у ее ног, бесполезные и жалкие.