Книга Темный Страж, страница 118 – Сиара Хартфорд

Он мое полуночное яблоко.

И я люблю его.

— Розалин? — звук моего имени, произнесенный его губами, был самым сладким, что я когда-либо слышала.

Я улыбнулась и снова поцеловала его.

Мне с трудом удалось помочь Кересу добраться до его покоев. После того, как он истратил столько магии, чтобы сбежать от Бевгье и открыть портал обратно в человеческий мир. Он был совершенно измотан. Я заставила его лечь в постель и отдыхать. Он умолял меня остаться рядом, но я боялась, что своим присутствием только отвлеку его. Да и сама вряд ли смогла бы держать руки при себе.

Вместо этого сказала, что пойду поискать в библиотеке что-нибудь о защитных чарах для портала или о том, как можно укрепить его Дом Привратника от проникновения посторонних. И он с неохотой отпустил меня

Я и сама не знала, что именно надеялась найти, но когда вошла в библиотеку, жаровни вспыхнули одна за другой. А на столике у удобного кресла меня уже ждала аккуратная стопка книг.

— Я тоже по тебе скучала, — сказала потолку, и ближайшая жаровня вспыхнула в ответ.

Погрузившись в книги, быстро перелистывала страницы, замечая, что большинство из них написано на древнем языке Фейри. Их придется отдать Кересу, когда окрепнет, чтобы он смог самостоятельно прочитать. Отложила их в сторону и сосредоточилась на тех, что могла понять сама. Искала хоть что-то о защитных чарах или проклятиях, которые бы удерживали определенных существ подальше. Я беспокоилась, что если мы ничего не предпримем, как только Бевгье найдет кого-то, кто сможет открыть портал, она вернется за ним.

Я не могла потерять его.

Не снова.

Я почти потеряла его навсегда, самым жестоким образом. Меня передернуло от мысли, что он был вынужден видеть меня каждый день, не иметь права произносить мое настоящее имя. Не иметь возможности говорить со мной, не рискуя попасть под наказание Королевы Ведьм. А теперь, когда я знала, что представляли собой эти наказания, меня охватила дрожь при мысли, как часто ему приходилось их терпеть.

Глубоко вдохнула, удерживая слезы, и отложила книгу, когда во мне снова поднялось всепоглощающее желание убедиться, что с ним все хорошо. Выйдя в коридор, застыла.

Фреска исчезла.

Я стояла неподвижно, глядя на пустую стену. Провела пальцами по тому месту, где была уверена, что раньше находились изображения, но ничего не было. Только шероховатая черная поверхность. Ни драконов. Ни чудовищ. Ни обнаженных людей. Никаких деревьев и пейзажей. Я прошла вдоль стены до дверей покоев Кереса и кое-что увидела.

Совсем небольшое изображение. Два силуэта, обернутые спиной к внешнему миру. У одного из них были рога. Другой силуэт женский, прижимался к нему, и ее каштановые волосы скрывали большую часть лица и фигуры. Рисунок был сделан в спешке, каждый мазок кисти резкий, но намеренный.

Когда это было нарисовано? Я подняла взгляд на жаровню, мысли путались.

— Ты нарисовал это? — спросила я.

Жаровня померкла. Но я и без того знала, кто создал эту картину. Это было очевидно.

Он писал портреты с безупречной точностью, почему бы ему не нарисовать и эту фреску?

В памяти всплыла фреска в дворце Бевгье, выполненная в том же стиле. Единственное другое место, где он проводил так много времени.

Провела пальцами по силуэтам, и в моей груди зародилась уверенность. Что-то в этом рисунке говорило, что я не просто еще одна человеческая девушка, случайно прошедшая через его долгую жизнь.