Книга Темный Страж, страница 97 – Сиара Хартфорд

Я резко замер.

Это был я. Точнее, не совсем я, но чернокожий крылатый мужчина с рогами и тенями, клубящимися у его ног. На полях рядом с описанием того, что в книге называлось Темным Стражем, была сделана пометка:

Яблоко остается яблоком, будь оно зеленым или полуночным.

Провел пальцами по ее почерку. Он отличался от детского, которым было написано ее имя. Этот почерк был новым. Это не был ответ, но это было что-то. Способ смотреть на вещи, видеть в других существ людей, будь то человек или Фейри. И все это несмотря на то, что она пришла сюда, имея крайне предвзятое мнение обо мне и моем народе. Я встал, сунул книгу под руку и оглядел комнату еще раз, проверяя, не упустил ли чего. У меня оставалось еще одно место, куда нужно было зайти.

Я начал рисовать фреску задолго до того, как оказался в плену Бевгье. Никогда не я, когда Дом Привратника сотрет ее посреди ночи, и мне придется начинать заново. Казалось, он сам знал, когда что-то изменялось настолько, что требовалось обновление. Именно поэтому запретил Девам бродить по дому в полночь. Мне не нужна была их любопытность. Розалин была единственной, кто вообще заметил фреску.

С годами я довел до совершенства изображения драконов, змей и темных существ, которые сильно напоминали иллюстрации из книги Розалин. Но именно после того, как впервые нарисовал ее, я действительно заинтересовался, откуда взялись эти образы. Потому что нарисовал ее задолго до того, как она появилась в моем доме. Тогда я не придал этому значения. Девушка с каштановыми волосами и в простом коричневом платье не показалась мне необычной. Но теперь, вспоминая об этом, я понимал, это было за несколько месяцев до ее прихода.

Я смотрел на последнее изображение нас двоих — Розалин и меня.

Во рту пересохло. Я держал ее в объятиях, укутывая своими руками и крыльями, защищая. Понял, что пыталось сказать мое подсознание. Я должен был оберегать ее. Но не верил, что смогу действительно защитить, пока не найду способ вернуть ее обратно, через портал. И если ключом к снятию проклятия были воспоминания, возможно времени у меня уже не осталось. Все, что у меня оставалось, лишь жалкий план умереть после того, как я отбыл пятьсот лет своего первоначального наказания. Розалин со временем привыкнет к гарему, как и все остальные Девы.

Наверное, так даже лучше.

Покачал головой, чувствуя себя жалким идиотом. Потому что именно им и был. У любого проклятия всегда был способ разрушить его. Каким бы непробиваемым ни казалось мое, должно было существовать нечто, что его сломает. Но времени на поиски у меня не осталось. Вместе с наказанием за измену, это и было моей судьбой.

Смерть — единственный выход.

Коснулся пальцами лица Розалин на фреске, и оно исчезло, словно во сне. Меня охватила внезапная паника. Стена была пуста, будто Розалин никогда и не существовало.

Несколько раз моргнул. Еще не было полуночи, а Дом Привратника уже все стер.

— Серьезно? —  спросил я, с усталостью в голосе. — Сейчас?

Сначала я колебался, но, постояв несколько минут перед пустой стеной, все-таки поплелся к себе в покои, взял кисть и выдавил на палитру несколько красок. Вышел в коридор, мой взгляд зацепился за жаровню у двери. Пламя двигалось замедленно, словно танцевало под беззвучную музыку.