Книга Поцелуй сирены и первобытные хищники, страница 40 – Елена М. Рейес

Это пытка. Крошечный укол боли вместе с удовольствием.

Мои ладони прижимаются к грубой коре; я дрожу и полна предвкушения, сжимаю бедра, чтобы хоть немного облегчить боль, которую он причинил. Я мокрая, голая и в его власти.

— Я нашел такое прекрасное маленькое сокровище. Такая красивая, розовая и моя, — напевает он, прижимаясь к моей коже, его большие руки сжимают мои бедра и притягивают меня обратно к нему, сгибая в талии. Со своей новой позиции я вижу его колени на земле прямо перед тем, как большая рука еще больше раздвигает мои колени.

Я дрожу. Я нервничаю и взволнована, и о Боже!

От первого прикосновения его языка у меня подкашиваются колени, я прижимаюсь лбом к дереву, и дрожь пробегает по всему телу. Я никогда не испытывала ничего подобного, даже когда исследовала свое тело в уединении своего дома здесь, в Аварии.

Здесь у меня есть чувство свободы.

За моей закрытой дверью никто не может прервать меня или войти в мою комнату без того, чтобы их буквально не остановила стена. То, что наше королевство на самом деле не продвигает. Да, у нас есть некоторая приватность, но не такая.

Я зависима от независимости. От своего бунта против того, что ожидается и не допускается.

Его удовлетворенное рычание вибрирует во мне; я чувствую это от своей сжимающейся дырочки до клитора, последний из которых пульсирует под его языком.

— Ты назовешь мне свое имя сейчас?

Каждое слово произносится, касаясь моего лона, немного приглушенно, в то время как его выдохи согревают мой клитор. От ставшего прохладнее ветерка до его горячего дыхания я наслаждаюсь различными ощущениями, которые вызывает каждое из них.

— Или тебе нужно, чтобы я сказал пожалуйста?

Это последнее слово сопровождается прикосновением его языка, медленно скользящего от моей сжимающейся дырочки к моему комочку нервов, и низкий, мяукающий звук покидает меня. Я чувствую, как он дрожит — его хватка на мне усиливается, и длинные когти разрывают кожу. Не слишком глубоко, но достаточно, чтобы несколько капель крови скопились в порезе и скатились по моему бедру. В порезе чувствуется легкое покалывание, но когда он облизывает мой вход, просовывая кончик языка внутрь и создавая восхитительный жар внизу моего живота, я обнаруживаю, что отталкиваюсь.

Борюсь с его хваткой. Хочу большего.

— Кай, это… о боги!

— Хорошая девочка.

Что-то в этой похвале трогает меня до глубины души. Это пьянящеее, и я почти прихорашиваюсь, реакция, которую он буквально ощущает между моих бедер. Я не могу удержаться, чтобы не оглянуться на него через плечо, даже если поза немного неудобная. И когда я это делаю, я вижу этого великолепного альфу на коленях — мускулы бугрятся, а шерсть на руках и груди ощетинилась — он борется с изменением…

Я обнажаю на него свои зубы сирены.

Они не такие острые, как у него, но у меня есть инстинкты хищника, и эти золотистые глаза темнеют по краям, медовые в центре с темно-коричневым ободком по внешнему краю. Я нахожу их прекрасными — осознание этого выбивает меня из колеи, опасная правда, проскальзывающая сквозь то немногое, что осталось от моей защиты.

Но затем он подмигивает. Предупреждение.

— Моя, — рычит Альфа Кай, его клыки задевают мои половые губы, покалывая плоть, прежде чем углубить поцелуй. И этот укол боли разрушает меня, его голодное рычание, когда моя кровь и влага омывают его язык. Он одержимый. Поддерживая меня, когда у меня слабеют колени, он пожирает меня с каждой дрожью и сжатием, мои стенки пульсируют в такт движениям его языка. Я кончаю для него с долгим и громким стоном, моя рука ударяется о дерево, когда мои бедра скользят по его лицу.