Книга Мой азиатский принц-чеболь, страница 89 – Ирина Смирнова, Джейд Дэвлин

– Где мой брат?! Он здесь?!

– Нет-нет, его уже перевели в отдельную вип-палату, – поспешила ответить старая медсестра. – Серьезных травм нет, а поверхностные все зашили и обработали лучшие врачи нашей больницы. Только вот эмоциональное состояние оставляет желать лучшего.

– Проводите нас к нему!

– Прошу прощения, господин… – Полицейский внутренне ежился от необходимости вступать в конфронтацию с таким непростым человеком. Но служебный долг в карман не спрячешь, как говорят старики. – Предъявите ваши документы, пожалуйста. Доступ в палату пострадавшего ограничен по приказу суперинтенданта Ляо.

Молодой мужчина резко повернулся к нему, выражение его лица не предвещало полицейскому ничего хорошего. К счастью, именно в этот момент сопровождавшая его женщина, судя по всему жена богача, мягко положила руку на локоть готового к скандалу мужа:

– Дорогой, как хорошо, что наш ди-ди теперь под надежной защитой. Никто посторонний не сумеет к нему приблизиться, верно, офицер?

– Все так, госпожа, – благодарно поклонился ей патрульный.

– Мое имя У Линьяо, я старший брат пострадавшего. – Нарушитель спокойствия под воздействием слов жены явно выдохнул и стал гораздо спокойнее. Вынул и показал удостоверение личности, потом хмуро окинул взглядом стража порядка и спросил:

– Теперь кто-нибудь проводит меня в палату брата?

– Пойдемте, господин. – Медсестра тоже бросила благодарный взгляд на жену богача. И подумала, что даже среди высшего класса встречаются хорошие, понимающие в жизни, воспитанные в правильных традициях девочки. Дай им Будда, как говорится. Хотя жене старшего молодого господина У Будда уже и так все дал, видимо. Вот бы ей такого же молодого, харизматичного и богатого… в молодости… эх.

Ровно через пять минут, потраченных на ходьбу по длинным коридорам больницы, они уже стояли у двери в нужную палату. И никто не удивился, обнаружив, что желающих навестить пострадавшего оказалось гораздо больше, чем эти двое.

– Сын, – коротко кивнул старшему глава семейства, вставая с диванчика, установленного вдоль стены коридора у окна. Он осторожно выпустил из объятий госпожу У, заплаканную и ненакрашенную, разом будто постаревшую на десять лет. Да и сам глава семейства выглядел далеко не лучшим образом. Он осунулся, а серебро на висках стало как будто заметнее.

– Почему вы… не заходите? Что-то… – Голос Линьяо дрогнул.

– Нет-нет, милый, там просто доктор. Сказали, сначала осмотр – потом посещения. – Мать семейства шмыгнула носом, стараясь держаться как можно более уверенно, но получалось у нее это плохо. Не помогал даже платок, которым она аккуратно прикрывала пол-лица.

– Мама… – Линьяо явно хотел сказать что-то утешительно-ободряющее, но голос его сорвался на судорожный кашель.

Его слова послужили последней каплей, прорвавшей плотину. Госпожа У закрыла лицо руками и разрыдалась в голос.

– А я ведь говорила! Говорила вашему отвратительному! Черствому! Отцу! – Каждое слово сопровождалось увесистым ударом женской сумочки по груди старшего мужчины. – Что добром эти покушения не кончатся! Идиот! Дебил! В детективов решил поиграть?! Детей закалить?! На живца словить?! Да чтоб ты сам сдох, собака паршивая! Я тебе такие интриги устрою, такие интриги! Да я тебя сама!..

– Мама! – Прежде чем отец успел отреагировать, Линьяо перехватил мачеху и прижал ее к себе, позволяя рыдать в свою рубашку. – Ну что вы… Все хорошо, ди-ди поправится. Я сам прослежу, чтобы никто больше не посмел ему навредить… Ни одного чужого человека к нему даже на пушечный выстрел не подпустим.