Книга Заклятие истинной любви, страница 9 – Стефани Гарбер

– Я подтверждаю, что ваши воспоминания о минувшем годе полностью утрачены, – черство сказал Стиллграсс, глядя на Эванджелину с важным видом. – Мы оповестим Его Высочество, и один из нас будет каждый день навещать вас и проверять, не вернулась ли память.

Трое лекарей направились к выходу. Стиллграсс прошел мимо молодого человека, даже не взглянув на того, но и Ирелл, и Тельма заметили его.

– Простите, лекарь Стил… – начала Тельма, но Ирелл, лицо которой вытянулось от удивления при виде незваного гостя, дернула ее за рукав мантии, не позволив сказать больше ни слова.

Они втроем покинули покои Эванджелины, но незнакомый молодой человек отчего-то задержался.

Он неторопливо подошел к Эванджелине и вытащил из кармана прямоугольную красную карточку.

– Я бы ни за что не поверил в это, если бы не увидел все собственными глазами, – тихо произнес он. – Мне жаль, что вы потеряли память. Если вам захочется поговорить и, возможно, получить ответы на некоторые вопросы, я смогу заполнить пробелы.

Он протянул Эванджелине карточку.

– Но какие вопросы… – удивленно спросила Эванджелина, прочитав странные слова на карточке.

Но незнакомец уже исчез.

В камине потрескивал огонь.

Эванджелина внезапно очнулась ото сна, хотя вовсе не собиралась засыпать. Она сидела в кресле у камина, поджав под себя ноги, и размышляла о маленькой красной карточке с именем Кристофа Найтлингера. Что странно, Эванджелина до сих пор чувствовала, как незнакомец вкладывает карточку ей в ладонь.

Но она ощутила и кое-что еще. Мужские руки скользнули под нее, бережно подняли и прижали к груди, от которой пахло бальзамом и чем-то древесным.

Аполлон.

Все внутри у нее скрутилось узлом.

Эванджелина сомневалась, что именно Аполлон держал ее в объятиях, но не стала открывать глаза, поддавшись искушению оставаться в неведении. Сложно сказать, почему она вдруг пожелала притвориться спящей или почему ее сердце забилось быстрее оттого, что он нес ее на руках. Аполлон должен был ответить хотя бы на некоторые ее вопросы. И все же Эванджелина боялась их задавать.

Она не понимала, чем вызван этот страх: тем, что Аполлон был принцем, или же тем, что он все еще оставался для нее незнакомцем.

Руки еще крепче сжались вокруг ее тела. Эванджелина напряглась. Но затем ей показалось, что она начинает кое-что вспоминать. Ничего особенного, просто смутное воспоминание о том, как ее несли куда-то на руках. Потом у нее в голове пронеслась мысль: «Он пронесет ее не только через ледяные воды. Он пройдет вместе с ней сквозь бушующий огонь и пламя, если понадобится, вырвет из лап войны и вызволит из разрушенных городов и расколотых миров…»

У нее внутри что-то щелкнуло, и на одно мгновение Эванджелина почувствовала себя в безопасности. Ей стало вдруг так спокойно. Но не хватило слов, чтобы точно описать возникшее ощущение. Эванджелина знала лишь, что никогда раньше не испытывала ничего подобного такому глубокому чувству защищенности.

Она медленно приоткрыла глаза. За окном уже воцарилась ночь, а в ее покоях горел только огонь в камине, отчего большая часть помещения была погружена в тень, за исключением фигуры принца, который держал ее на руках.

Тусклый свет пламени падал на Аполлона, придавая кончикам его темных волос золотистое свечение и подчеркивая линию волевого подбородка, пока он нес Эванджелину к кровати.