Книга Киберпоп. Стажёрка, страница 42 – Ева Финова

Я скривилась, прогоняя прочь из головы жуткие воспоминания. Кошмарное месиво, комок негативных эмоций, который сидел во мне до сих пор.

— Они тебя шантажировали, чтобы ты молчала?

Кивнула в ответ.

Больше вопросов Джим не задавал, включил воду погорячее и помог мне смыть средство для волос, а после, укутав большим пушистым полотенцем, обнял и поцеловал в лоб, успокаивая:

— Забудь об этом.

— А ты? Тебе не противно?

— Я разберусь.

Не знаю, что бы это значило, но я попросту побоялась уточнять, чтобы не разочаровываться лишний раз. Главное, чтобы ничего не изменилось между нами. Чтобы не было проблем. У меня их и без того хватало.

Сонливость накатила неожиданно, едва он устроил меня на кровати.

— Флория, потерпи немного, — позвал меня Джим, заставляя открыть глаза. — Надо высушить волосы, чтобы ты не заболела.

— А… да…

Зевнула, прежде чем потянуться за плойкой. Бойд украдкой поглядывал в мою сторону, пока одевался, а мне было так хорошо от одного его вида, что я, не скрывая своего интереса, просто беззастенчиво его разглядывала. Как вдруг, встав на одну ногу, он привлёк моё внимание к протезу.

— Скажи, а как это случилось?

Чудовищный вопрос!

— Ничего особенного, — отмахнулся Джим. — На ночь такое не рассказывают.

Прикусила губу до боли и резко проснулась. Да, он прав. Не надо было этого говорить.

— Если кратко, то это цена ошибки. Я, будучи курсантом, попал в охотничий капкан, когда мы прочёсывали леса дикарей. Нас отправили на практику на одну из ресурсных планет.

— Извини.

Надев штаны, Бойд повернулся ко мне с улыбкой. Наверняка старался заверить, будто я его не задела.

— Это не первый мой протез. Я уже свыкся и наконец подогнал его под свой рост. А до тех пор тоже часто спотыкался из-за нарушенного баланса. Тот случай, когда каждый миллиметр имеет значение.

На том мы закончили наш разговор, и я принялась сушить голову и завивать кудри, два в одном.

— Третья камера! — кричал продюсер в микрофон. — Третья камера, вперёд!

Его круглое мясистое лицо стало совсем красным от натуги.

— Брю, — позвал его помощник. — Вот здесь, в пересъёмке пятьдесят шестого кадра, должна быть перчатка. А певичка щеголяет перед камерой новым маникюром.

Лысый низкий мужчина в латексном костюме цвета фуксии повернул голову к помощнику, демонстрируя розовые татуировки на висках.

— Стоп! — рявкнул он, едва до него дошло сказанное. — Уберите её из зала. Где костюмеры?!

— Мы ей говорили, — в кабинке продюсера на пороге показались сразу двое в робах съёмочной команды. — Она сказала, что руки потеют в латексе, боится сыпи.

Брюменз мстительно устроился на крупный план красивой девушки в кожаных ассиметричных шортах, тканевых ботфортах-чулках, бежевом топе и дутой короткой куртке нараспашку.

— Ни мордашки, ни фигуры, — фыркнул он.

— Что будем делать?

— Уберите её с площадки, пусть нейронка сама дальше дорисует. Из этой куклы всё равно больше не выжмешь.

— Эй, алё? — послышалось в кадре, едва музыку выключили. Певица застыла с недовольной миной на лице, её идеальное каре покачнулось, крупные серебристые серёжки, свисающие гроздями, тихонько зазвенели. — Всё? Закругляемся?

Включив микрофон, продюсер слащаво протянул:

— Да, звёздочка моя, ты молодец!

И тотчас добавил помощнику — худощавому молодому мужчине в классическом костюме, позабыв выключить микрофон.