Книга Академия Пустоши. Турнир Истинных, страница 21 – Елизавета Рождественская

– Идём… – кивком головы указал нужное направление. – Я знаю, как обойти защитный контур.

И Мирей, как ни странно, не стала артачиться. Пошла за мной, даже ничего не спросив. Она сосредоточенно о чём-то думала, а вот у меня сконцентрироваться не получалось. Рядом с ней я вообще странно себя ощущал. Хотелось коснуться, пусть даже случайно. Всей грудью втянуть нежный фиалковый аромат, исходивший от её волос. Я пытался вернуть мысли к турниру, Морту, Пустоши и моим стремлениям, но так или иначе натыкался на эмоции. Свои и дракона. Паршивец вносил ещё большую смуту. И это дико раздражало, поэтому я ускорился, бросив короткое: «Не отставай».

Спустя несколько минут мы вышли в маленький закрытый дворик. Здесь располагался старый, полуразрушенный корпус академии, единственный уцелевший после войны. Пустые глазницы окон смотрели неприветливо. Ветер, свободно проникавший через них, гонял по коридорам строительный мусор, издавая пугающие звуки. Студенты верили, что здесь обитают духи воинов и студентов, что погибли, отправившись защищать границы Трианна, поэтому приходили сюда лишь раз, на первой лекции по военной истории. Потом не решался никто. А вот я… когда-то для меня это было единственным местом, в котором можно было выплеснуть боль и злость. Стены заброшки до сих пор хранили подпалины от моей магии. Потом приходилось сидеть у ректора и слушать нравоучения о контроле над собой, но о каком контроле могла идти речь, когда моя жизнь летела под откос? Предательство девушки, которую я любил, распри с отцом. Он ждал, что после всего, что произошло, я буду благодарен за своё спасение, что пойду по его стопам и продолжу дело семьи, а я… Я не просил, чтобы меня спасали, и не планировал придерживаться его плана. Я искренне хотел сдохнуть – так черно и пусто было внутри, поэтому поступил по-своему. Кажется, за всё время, что я провёл в академии, они с матерью навестили меня лишь пару раз. Из письма я узнал, что у меня родилась сестра, даже послал поздравительную открытку и небольшой подарок для малышки, но… с момента, когда я против воли отца поступил в Академию Пустоши, он не особо жаждал со мной общаться. Сказал только: «Хорошо. Учись. Перебесишься, а потом поговорим о семейном деле и службе при дворе. Варианты есть…» Ему было плевать на мои желания, как и мне на его. Так и жили.

– Что это? – проник в мои мысли голос Мирей. – Старый корпус?

– Так и есть, – я прошёл в центр дворика и присел на кусок каменной кладки, оставшейся от фонтана. – Старое здание академии было разрушено во время войны. Тогда старшие курсы тоже отправили на защиту границ, преподаватели же сражались на территории Дивидии. Почти никто не вернулся, а остановить варваров удалось не сразу. Этот уцелевший кусок оставили как исторический объект, но водят сюда только на лекциях по истории войны. Удобно и зрелищно, считай, живое свидетельство тех событий под боком. В остальное время тут никогда никого не бывает, и можно отвести душу. Главное, аккуратно, чтобы всплеск магии не заметили преподаватели.

– Смотрю, ты владеешь темой, – усмехнулась девушка и, присев рядом, запрокинула голову к небу. – Как хорошо здесь видно звёзды…

Я на секунду завис на тонком профиле. Красивая… всегда была красивой. Даже когда косолапо шлёпала по полу, совершая первые шаги, и когда семилетней малышкой летела ко мне и просила принять её в нашу мальчишескую битву на мечах. Я тоже был несмышлёным ребёнком, но уже тогда считал Мирей самой красивой девочкой в мире. А когда впервые поцеловал, зарываясь пальцами в густые волосы, когда ощутил вкус её губ, её запах… понял, что никогда не отпущу. И вот… отпустил. Нельзя заставить кого-то себя любить. Этот урок я усвоил на всю жизнь.