Книга Спасти Мышиного Короля, страница 40 – Елизавета Рождественская

— Может, в том и есть? Сдерживать Тьму? Я почувствовала тёмную магию ещё до того, как подошла к тебе.

— Она чужая, Мари… — Девин грустно улыбнулся. — Ладно, не будем об этом. Я точно знаю одно — твой дар силён, ты точно сможешь помочь лесу больше, чем я, поэтому давай искать. Отыщем причину — справимся с последствиями.

Мы снова стали рыться в бумагах, но кроме чертежей странных механизмов и общей информации, нашли только стопку пожелтевших от времени писем.

— Просматривай их, — велел Девин.

— Да я уже начала, но тут в основном личная переписка. Погода, новости…

— Быть не может, иначе бы эти письма тут не хранились.

Я начала прочитывать письма по диагонали, одно за другим. Зацепиться в них можно было разве что за беспокойство госпожи Флеттинген о том, что её супруг много работает и совсем не бережёт себя, но вот последнее письмо заставило насторожиться, а потом и вовсе ошарашенно опуститься на стул.

«Зачем ты ввязался в это, Герберт? Связался с этим безумным стариком! Мне никогда не нравились его идеи, его неуёмная жажда к экспериментам, но я ведь всего лишь женщина, что я могу понимать, правда? И сейчас, когда ситуация вышла из-под контроля, когда пропадают люди (да-да, в южные края новости тоже быстро доходят) ты вдруг оказываешься под пристальным вниманием. Ты, положивший жизнь на защиту королевства, вынужден жить без магии и не выезжать из замка до завершения расследования! Что теперь будет? Прервут и наше общение? Кинут за решётку? Эрик будет обречён? Даже Эдуард не доверяет тебе. Почему? Да потому что Феликс всегда рядом! Ты выжидаешь, собираешь доказательства, а он тем временем пьёт чай в доме твоего лучшего друга и регулярно бывает на балах Его Величества!

Мне страшно, Герберт… мне отчаянно страшно, и прогулки на свежем морском воздухе перестали приносить покой и веру в хорошее. Я боюсь за сына, боюсь за любимый край, но самое ужасное… разлука с тобой, моё сердце. Каждый день я, словно раненая птица, смотрю сквозь прутья клетки и жду приговора. Это невыносимо… Молюсь, чтобы ты успел доказать свою невиновность. Молюсь и надеюсь на чудо. Твоя всей душой, Белла»

На бумагу упали крупные капли моих слёз. Руки дрожали. Это письмо мало о чём мне сказало, но здесь упоминался мой отец и… мой крёстный. Мой любимый дядя Феликс, прославленный артефактор и «безумный учёный», как в шутку называл его папа за любовь к тем самым экспериментам… В памяти всплыли погубленные чудовища. Их ни на что не похожий вид и то, что от них осталось… Мыши, оказавшиеся ненастоящими… Мозг отказывался верить, отчаянно пихал картинки счастливых мгновений, сопротивлялся правде, но… Письмо, наполненное болью, отчаянием и искренней надеждой на чудо и справедливость… это личное послание просто не могло врать.

— Мари! — воскликнул Девин, выводя меня из оцепенения. — Кажется, нашёл.

Он протянул мне пухлый свёрток, но я не успела взять, ослеплённая вспыхнувшим светом от открывшегося портала. Девин мгновенно материализовал боевое заклятье, Крепыш юркнул под стол, а я наконец-то ощутила ужасное жжение в руке, которое совсем не замечала, погрузившись в эмоции.

— Отец… — прошептала я, молясь только о том, чтобы он не привёл с собой толпу воинов.

Пространство закрутило воронкой, из которой буквально вывалились двое мужчин в полной боевой экипировке. Отец и брат восстановили равновесие и принялись беспорядочно озираться по сторонам. Не сразу найдя меня взглядом, родитель выдохнул, в два шага преодолел расстояние между нами и сгрёб меня в охапку, но уже через секунду его голос грохнул во всю мощь, сотрясая стены замка.