Книга Омела для Амели, страница 10 – Елизавета Рождественская

— Казалось бы, ново… — медленно произнёс он. — И всё же нам нужны оригинальные идеи, а не старая, как мир, сопливая легенда про поцелуи под омелой. Новый аромат — банальное обоснование. Скучно, и совсем не про «Аромат твоей души».

Амели словно получила удар под дых. Тело пронзило тысячами мелких иголочек, ноги стали ватными, а губы будто онемели. Она стояла и хлопала глазами, не решаясь сказать ни слова.

— А что же вы замолчали, юное дарование? — ухмыльнулся мужчина. — Нечего сказать в защиту своего блестящего доклада? Или кто там вам его подготовил? — он перевёл саркастический взгляд на Кристиана.

— Месье Гроссо, — предупреждающе рыкнул тот, — кажется, такие намёки не слишком профессиональны. Амели проделала большую работу за эти несколько дней и…

— Амели? — месье Гроссо понимающе кивнул. — Что ж, Кристиан, я устал предупреждать, что твои увлечения компанию до добра не доведут, но тебе всегда кажется, что знаешь лучше.

Амели смотрела на молодого Тома՛ огромными глазами, а он, стиснув зубы, не сводил глаз с ухмыляющегося старика.

— Но, в целом, идея интересная, — заметил месье Дюпон, потирая переносицу. — С экономической точки зрения…

— Разве думая о том, каким должен быть, подчёркиваю, юбилейный аромат, мы рассматриваем не его абсолютную уникальность, а экономическую ценность? — перебил Гроссо.

— Ну тут уж не соглашусь, Жан, — вступил в спор ещё один член комиссии. — Абсолютную уникальность в наше время сложно найти, а вот уникальную идею и подачу куда проще. Сказка — то, что нужно людям в преддверии праздников. Любовь — слово, мимо которого не пройдёт ни одна женщина на свете. Приятный свежий аромат — универсальный продукт для всех в любое время года.

— Идея и впрямь неплохая, — промямлил месье Бертран. — Однако юбилейный аромат должен греметь, как отражение нашей философии, а не как сказка на Рождество, согласитесь.

— Вот и я о чём, — кивнул Жан Гроссо. — Кристиан, ваша пассия так и будет хлопать глазками? Больше ей сказать нечего?

— А что она должна вам сказать, Жан? Что можно сказать человеку, который видит всё только через призму своей испорченности?

— Прошу прощения?! — Гроссо зло сузил глаза.

— Господа! — громкий голос Гаспара Тома прервал нарастающий спор, и Амели непроизвольно вздрогнула. — Давайте не будем превращать совещание в балаган.

Подождав, пока в помещении воцарится абсолютная тишина, мужчина продолжил:

— Во-первых, благодарю мадемуазель Дюваль за довольно подробный срез, — он кивнул в сторону Амели. — Во-вторых, это не финальное решение. Мнение каждого члена комиссии будет учитываться при разработке юбилейной концепции. Такие жаркие споры стоит отложить до того момента, пока у нас на руках не окажутся все отобранные варианты ароматов.

— Я считаю, что мнение месье Гроссо пропитано личной неприязнью, — не сдержался Кристиан. — Учитывать его нецелесообразно.

— Личной неприязнью? — взвился Гроссо. — Не я ли предлагал ввести тебя в совет директоров, несмотря на зелёный возраст и скромные заслуги?! И это благодарность?!

— Вы просто хотели, чтобы ваша дочь была ближе к тёплому месту, Жан. Но не вышло, да?

— Кристиан, — Гаспар смерил сына осуждающим взглядом. — Что за детские выпады? Если идея мадемуазель Дюваль настолько хороша, то ей не составит труда стать первой среди поступающих предложений. Есть действительно интересные моменты, но есть и то, что требует доработки. В конце концов, Жан прав хотя бы в том, что юбилейный аромат не должен основываться на рождественской сказке. Это не эксклюзив, это не про нас, это про маркетинг и продажи.