Книга Южная пустошь – 7, страница 200 – Алёна Цветкова

Это понимание вызвало у меня страх, что Михась может догадаться о моем обмане и уничтожить мир. Теперь, после создания Венца Трех Богов, у Него была причина так поступить. Если артефакт попадет не в те руки, наш мир падет к ногам какого-нибудь человека. Древние Боги потеряют свою свободу. А может не только наш, но и Их… Кто знает, чего захочет человек с такой властью?

После того, как я осознала, кто именно убил Ягурду, этот страх остался со мной. Однако, на уровне интуиции я чувствовала, где-то есть выход из этого безвыходного положения. Лежа на постели в землянке Грихи, я бесконечно прокручивала в голове события, пытаясь увидеть хоть какую-то зацепку, которая навела бы меня на правильный путь.

И постепенно у меня начала формироваться совсем другая картина происходящего. Факты, которые были мне известны, складывались в цепочки, цепляясь друг за друга и показывая дорогу с спасению мира.

Великая Мать не была исключением в Их мире. Михась тоже поддался чувствам. И, полагаю, любой другой Бог, отправленный в наш мир оказался бы в зоне риска. Потому что сам наш мир был в зоне риска. Когда я видела прошлое глазами Великой Матери, то не придала значения одному крошечному факту, который многое объяснял. Богиня говорила, что Они давно знали о существовании нашего мира, но избегали его… Так может быть причина была именно в том, что мы, люди, способны вызвать в Богах чувства, с которыми они не могут справиться?

Ведь поддавшись чувствам, Боги становились похожи на людей. Они шли на поводу у своих желаний, не думая о последствиях и совершая ошибки, которые угрожали Им самим. Великая Мать, изгнав душу Ягурды, не задумалась о том, к чему этот шаг приведет. Для Нее возможность быть рядом с любимым была гораздо важнее любых проблем.

ОднакоБоги оказались способны учиться на ошибках других и не повторять их. Михась не стал вселяться в живые тела, выбрав вместо этого тело умершего мальчика. Вероятно, Он хотел быть ближе к Ягурде, чтобы узнать о потенциальной угрозе для Их мира.

В Гирема Он вселился только после его смерти, хотя мог бы поступить как Великая Мать, чтобы быть со мной. Я ведь даже не поняла бы ничего… Я просто не подумала бы о том, что Гирем может быть не Гиремом.

Впрочем, может быть так и было. Эта мысль причиняла боль, и я малодушно игнорировала ее, как можно быстрее перескакивая на другое звено цепи.

Там, в ритуальном зале, когда Великая Мать говорила о последнем шансе для всего нашего мира, то намекала именно на Михася. Она знала, нас могут спасти только Его чувства, и, если Он пойдет у них на поводу, то не сможет уничтожить нас.

Нам повезло. Михась не стал дожидаться, когда Ягурда воспользуется силой трех Богов, и убил её. Он хотел, чтобы мы жили. Чтобы жила я. Он и не подозревал, что совершил ошибку, которая внезапно дала мне надежду.

Хотя, если бы не Хигрон, я бы никогда не додумалась до такого. Когда он рассказал, что в посмертии получил такую же силу, как Древние Боги, и это заставило меня осознать две вещи. Во-первых, если об этом узнают другие Боги, наш мир не спасти. Одно дело — дать шанс людям жить, наблюдая за ними, и совсем другое — освободить тех, кто может получить такую же силу и стать равными Им.

Наши души развиваются быстрее. Даже если Хигрон достиг зрелости за сотни лет посмертного существования, это слишком быстро для Богов. Абрегор, Грилор и Аддия до сих пор оставались юными.