Книга Южная пустошь 4, страница 26 – Алёна Цветкова

Отряд ответил нестройно. Большинство не одобряли идею остаться на ночь в Мертвых холмах. Но возражать никто не решился. Даже Амил. Я порадовалась, что ультиматум заставил его принять главенство наемника.

Через несколько мгновений устройство места для ночевки было закончено. У нас не были ни припасов, ни постелей, поэтому после того, как костер разгорелся, Аррам назначил дежурных, распределив очередь до самого утра, и приказал ложиться спать.

Середина осени совсем не лето, нам еще повезло, что погода в этом году стояла сухая, дождей не было почти с самого конца лета, и упавшие листья не были сырыми. Мы сгребли их в кучу и улеглись прямо на них, плотно прижавшись друг к другу. Рядом со мной, с краю легла Зелейна, которая отказалась прикасаться к посторонним мужчинам. А с другой стороны — Амил, решивший защитить мою честь по праву брата.

Когда все успокоились и согрелись, а я уже даже немного задремала, меня разбудила Зелейна:

— Ваше величество, — прошептала она, — скажите, а зачем вы напоили нас Сладкими Грезами?

— Чем⁈ — не поняла я.

— Сладкими Грезами, — повторила Зелейна. — Это сбор трав из Южной пустоши. Он успокаивает, усыпляет и заставляет видеть сны о любовных играх…

Я уже открыла рот, чтобы возразить, и похолодела. Зелейна была права. Я вдруг вспомнила, что перед самым отъездом из Яснограда, вытащила из аптечки все лекарства, которые могли бы пригодиться Алису. Он отказался их брать, сказав, что нельзя отправляться в такой дальний путь отваров останавливающих кровь, снимающих воспаление, заживляющих раны и придающих силу. И я вернула пузырьки обратно, нарушив изначальный порядок.

И вкус капель, как теперь я понимала, совсем не был похож на отвар керасуса. Слишком горький. Эту пронзительную горечь придавала измененная дикой магией степная трава, которая и составляла основу Сладких Грез…

Но с другой стороны, какая разница что это был за отвар, главное он помог и избавил нас от страха. И я соврала:

— Мне показалось, что нам всем не мешает выспаться. — Пробормотала я. — А сны — это побочный эффект.

А вот сна-то как раз не было. Я лежала стиснутая с обеих сторон с закрытыми глазами, но заснуть не могла. Зелейна, Амил и остальные уже вовсю сопели и похрапывали. А мой мозг, взбудораженный событиями дня никак не мог успокоиться. И очень хотелось повернуться. Правый бок болезненно ныл, в бедро болезненно впивался какой-то дурацкий сучок или камень, ноги, стиснутые сапогами для верховой езды, скручивали судороги, и я мечтала снять обувь.

Внезапно надо мной кто-то громко выругался. Это показалось мне любопытным. Все, кроме дежурного спят, а он сидел у костра, в ногах нашей импровизированной кровати, и негромко напевал какую-то песенку, чтобы не заснуть. Я слышала его все время. И сейчас тоже. Значит это кто-то другой. Я осторожно открыла один глаз…

Надо мной, прямо в воздухе, парил совершенно незнакомый и довольно пожилой мужчина и пристально смотрел на меня. Он был немного странным: в белых монашеских одеяниях, с большим темно-серым кругом на плече, а сквозь его тело отлично просматривались и луна, и звезды. Заметив, что я не сплю, он зашипел, как большая кошка, темные провалы его глаз вспыхнули потусторонним зеленым огнем. Наверное, я должна была испугаться, но действие Сладких Грез прогнало страх.