Книга Южная пустошь, страница 88 – Алёна Цветкова

Гирем управлял моими чувствами, как извозчик лошадью. А я, как тупая ослица, следовала за морковкой, подвешенной у моей морды.

И, конечно же, осознание всей ситуации и бессонная ночь сказались на моем настроении. Я была страшно зла. И на Гирема, за то, что играл мной, как кошка мышкой, и на себя за то, что попала в его лапы.

— Доволен? — хмуро спросила я. Мне хотелось швырнуть перо, которым я только что отдала половину земель моей страны. И пусть эти территории принадлежали мне только формально, и для их освоение мне нужны были многие десятилетия, но все равно делиться тем, что могло достаться моим детям, оказалось неприятно. — Надеюсь ты не рассчитываешь, что я помогу тебе получить признание твоей Амилории? — растянула я губы в ехидной улыбке. — Тебе придется справляться с этим самостоятельно. И, поверь, я даже пальцем не пошевелю, чтобы помочь.

— Ну, что ты, Елька, — в тон мне ответил «его величество» Гирем, старательно сворачивая документы и убирая их во внутренний карман, — я о таком даже не думал. Но, — он улыбнулся, — у меня есть что пообещать Аддийскому султану. А император…

— Не смей впутывать Хурру! — воскликнула я, перебивая его реплику. Умом я понимала, Гирем снова давит на мою больную мозоль, чтобы заставить меня забыть обо всем. Но сдержаться просто не смогла. Слишком сильные эмоции вызывали его угрозы. Я вскочила со стула в зале Советов, где мы подписывали все запланированные на сегодня документы, сжала кулаки, еле сдерживаясь от того, чтобы прямо сейчас не броситься на Гирема. — Если ты хотя бы попытаешься вывезти мою дочь из Южной пустоши, я собственноручно прикончу тебя, Гирем. И ты никуда не сбежишь! Я жизнь положу, чтобы найти тебя и уничтожить! Клянусь всем Богам! — Выкрикнула я клятву. Меня колотило. Я была так зла на Гирема, что даже не задумалась о том, что говорю. И, когда гром, раздавшийся прямо в помещении известил о том, что клятва принята, я резко выдохнула.

Голова закружилась. Я не собиралась поступать так опрометчиво. Все знали, Древние Боги не прощают клятвопреступников, и поэтому старались не использовать эту клятву. Все же люди слишком изворотливые существа, в отличие от Богов.

— Кхм, — кашлянул Гирем. Он мгновенно изменил тон, и говорил теперь, как обычно, без того едва заметного ехидства, которое присутствовало в его голосе во время переговоров, — не понимаю, Елька, почему ты решила, что я хочу навредить своей дочери. Ты ведь меня знаешь очень хорошо. Я люблю Хурру. А про то, что готов отдать ее султану, я сказал только для того, чтобы ты стала сговорчивее. И это сработало. Но я никогда не поступил бы так с дочерью.

— В таком случае, — равнодушно произнесла я, плюхаясь обратно на стул, — тебе нечего бояться.

Вся злость сразу ушла. Я понимала, что совершила большую ошибку. Нельзя раскидываться такими клятвами, которая была произнесена прямо сейчас. Герцог Форент тяжело вздохнул.

— Это было не слишком умно, Елька, — покачал головой Гирем.

— Я согласен с ним, ваше величество, — подал голос герцог Форент. — Кто знает, как жизнь обернется. А ваша клятва может сильно осложнить вам жизнь в будущем.

— Если он не станет продавать Хурру султану за понюшку табака, — буркнула я, — то никому плохо не будет.

— Я и не собирался, Елька, — снова повторил Гирем.