Книга Навязанная, беременная, моя!, страница 34 – Алиса Ганова

– Я не пойду за гхарта Роберта, – отчеканила упрямо, впервые позволив себе перечить отцу.

Брови сурового князя недовольно сомкнулись, однако на губах осталась довольная улыбка. Видимо, оценил, что я оперилась и отрастила коготки. Кричать не стал. Зато подошёл ближе и тихо, почти мурлыкая, зашипел:

– Он ничего не решает. Это воля Маргота! А стоит сумасбродному гхарту обидеть тебя, ему несдобровать! Магрот не даст ему терзать лакомый цветочек.

– Это бесчестье! – воскликнула я, сообразив, к чему клонит отец. От омерзения подступила тошнота. Прежде я бы впала в истерику, но сейчас оставалась в хладнокровной ярости. И то ли ещё будет, если останусь в Тринаре!

– Это защита и покровительство сильнейшего. Захочешь, получишь власть. А захочешь, останешься при муже. Вам ли женщинам не уметь дурить мужчин? Ты же как мать, чего захочешь, получишь!

– Как вы можете так говорить о матушке? – вскипела я, отпрянув от отца. – Вы приняли её дар! Приняли её жизнь в оплату своей жизни! А теперь живете и оскорбляете её память?

– Она умерла, а я жив, но здесь… – Князь стукнул себя кулаком по груди. – Пусто! Я полумертвый. Я проклинаю день, когда встретил и полюбил её. Или думаешь, я по доброй воле женился на безродной?

Хмурый Леонид, слушая отца, крепился. Но, кажется, сегодня и у него важный день, который перевернёт жизнь.

– Пожелаешь, Лиэн, скрутишь норовистого гхарта в бараний рог! – Князь показал жестом, как ломают через колено. – Уж твоя-то кровь тоже не водица. Свела дурака с ума. Сам не свой ходит.

– Очень даже ходит, радуется жизни, обо мне не думает. А вы ради своей выгоды готовы оставить меня здесь, где сами чувствуете себя неуютно!

– Предпочитаешь остаться в гареме кенарийцев? Или выйти по глупой любви и оставить брата разбираться с алчными до земель соседями одного?

– Я мужчина! – Взорвался Леонид. – Это мой выбор! Мой путь! И я не хочу, чтобы сестра была несчастна!

Отец резко развернулся и ударил его по лицу. Удар пришёлся по косой, однако губу разбил. Багровая струйка потекла по подбородку брата.

Чтобы не испачкать сюртук, Леонид достал платок и приложил к губе, смотря на отца волком.

– То есть вы, отец, считаете меня, плоть от своей плоти, глупцом, не способным удержать власть? Однако готовы доверить княжество после себя?

– Я лишь хочу, чтобы вас, самонадеянных глупцов, не подушили, как крысят! Лучше стать самым богатым, вольным ланграфством в Тринаре, и чередой династических браков сесть на тринарский трон, чем безрезультатно бороться с ветром.

Мы с братом переглянулись.

Отец говорил безжалостно, но, увы, в его словах имелась истина.

– Тебе, Лиэн, и тебе, Леонид, предстоит связать себя узами династических браков. Или можете убираться и забыть обо мне и о княжестве!

Впервые отец поведал нам о своём самом грандиозном плане. Он шаткий, безумный, но на коварстве, храбрости и целеустремлённости и держится княжество.

Однако сейчас я могу бросить отцу вызов, отказаться поддерживать его. И пусть будет сложно, справлюсь. А вот брат? Положение богатого Шаеля, зажатого в тиски крупных королевств, настоящее проклятье.

В груди полыхали упрямство, ярость, обида, что отец воспринимает нас как марионетки. Но я поймала себя на мысли: если хочу начать жить разумом, самое время сделать это, потому что князь Шаеля эгоистичен, коварен, однако никогда не был глупцом.