Книга Десять причин никогда не быть с тобой, страница 17 – Мира Ризман

Мэдэйлис кивнула, а после вновь повернулась к Саймону-Нигелю.

— Доверься мне, малыш, — тихо прошептала она, а в её глазах снова заплясали искры.

Саймон-Нигель позволил ей взять себя за вторую руку, а потом, словно заколдованный, прошествовал прямиком в горящий камин. Словно вдалеке он услышал материнский крик, а потом его окружило пламя. Саймон-Нигель чувствовал его жар, но не ощущал боли. Огонь ласкал его, будто весенний ветерок, хотя при этом кожа его дымилась и покрывалась волдырями. Они надувались и лопались, оставляя жуткие чёрные язвы.

— Не бойся, вырастет новая, способная выдерживать пламя, — сообщила Мэдэйлис.

Огонь привёл их к жерлу огромного вулкана. Вокруг стояло невыразимое пекло, Саймон-Нигель буквально не мог дышать. Серный пламенный воздух, казалось, сжигал его внутренности. Глаза горели от невозможности выдавить слезу, та испарялась быстрее, чем успевала оросить веко. Он почти ничего не видел, только слышал треск и странное шипение.

«Приветствую мои братья и сёстры по пламени! Я, наконец, привела для вас наследника!» — с торжеством огласила Мэдэйлис.

В голове Саймона-Нигеля стало так шумно, что он едва мог разобрать какие-то слова. Внутри него что-то без конца шипело, скрежетало, стрекотало и фырчало.

«Если из вас кто-то, кто согласился бы сопровождать его в пламени?» — поверх всего того гула вновь разнёсся голос Мэдэйлис.

Саймон-Нигель не мог понять, дал ли кто-то положительный ответ, однако в следующий миг его толкнули и он полетел прямиком в бурлящую лаву. Дыхание исчезло, и мир поглотил огонь. В тот момент Саймон-Нигель решил, что умер, просто истлел и растворился в пламенном озере. А потом в его сознании появился новый хрипловатый голосок:

«Готов ли ты принять пламя в своё сердце?» — задали ему вопрос.

Саймон-Нигель безмолвно согласился. Это казалось так естественно и правильно, что даже не нужно было задумываться над ответом. Его окружало пламя, внутри него полыхало пламя, он будто бы сам превратился в пламя, в бурлящую лаву и в огненные всполохи. Именно он летел ввысь и таял в темном небосводе, именно он шипел и извивался, крутя огненным хвост, именно он плескался о чёрные камни.

«Отныне тебя будут звать Маркус, — произнёс тот же хриплый голос. — Пламя приняло тебя…»

После этих слов вулкан оглушительно чихнул, выпустив столп пламени в небеса, и лава, резко поднявшись, начала изливаться через обугленные края. Маркуса вынесло её потоком наружу. Когда он, наконец, понял, что вновь может дышать, его тело охватило судорогой. Невольно подняв глаза, Маркус увидел перед собой дряхлую старуху, она улыбнулась ему тепло и ласково. Её кожа светилась изнутри, а в глазах пылало пламя. Знакомое пламя. Маркус только открыл рот, чтобы переспросить, не она ли его прабабушка Мэдэйлис, как тело старухи внезапно вспыхнуло и рассыпалось искрами.

«Теперь ты наш хранитель, мальчик», — донеслись до него её прощальные слова.

«Что?» — только и успел подумать Маркус, но ответил ему уже кое-кто другой.

«Она долго искала преемника, мы поддерживали её жизнь, пока не родится тот, кто сможет её заменить. Теперь она ушла в пламя. За верную службу мы позволили ей возродиться одной из нас», — прохрипел уже знакомый голос.

Маркус оглянулся в поисках говорящей и наткнулся взглядом на пламенную саламандру с блестящими рубиновыми глазами.