Книга Оставь мне музыку!, страница 112 – Мира Ризман

— Мама меня точно не поймёт, — прошептала себе под нос Вирджин, догадываясь о мнении леди Виолетт. Она бы посоветовала очаровать Кирэя, чтобы тот смягчился, и только потом следовало попытаться его переубедить. Обычная стратегия для типичной девушки, только Вирджин не особо верила в её успех. Она была не настолько привлекательна и раскована, чтобы такое сработало, но и без того, всё её естество неистово бунтовало. Соблазнять, унижаться, выпрашивать — всё это годилось для капризных томных девиц из любовных романов, лично Вирджин такое поведение претило. Зачем вести себя мило с тем, кто не воспринимает тебя всерьёз? Она же человек, а не домашний питомец!

Чем больше Вирджин думала, тем больше находила оправданий своему внезапному решению. В отличие от Кирэя, Лукас от неё ничего не требовал и не ставил условий. А потом из зала донеслись звуки рояля, и… все сомнения испарились сами собой. Никогда прежде Вирджин не слышала такого исполнения. Она буквально забыла, где находится и просто не замечала ничего вокруг. Внутри неё происходило нечто поразительное: каждая нота едва ли не сводила с ума. Какие-то воодушевляли, так что хотелось подняться со скамьи и пуститься в пляс, другие были подобны ласковым объятьям, в которых можно было нежиться до бесконечности, третьи же заставляли до боли сжиматься сердце в груди. К концу программы Вирджин покинули все сомнения. Возможное замужество и грядущие трудности уже не смущали. С таким человеком, как Лукас, совершенно точно можно было всё преодолеть. И потому, когда он вновь вырос напротив неё, Вирджин уже не скрывала улыбки.

— Тебе понравилось? — Лукас, похоже, несколько иначе растрактовал её радость. Он остановился напротив в опасной близости, почти касаясь, но всё же не переходя черту.

— Это было великолепно! — не скрывая эмоций, ответила Вирджин. Она смело взглянула ему в глаза, тем самым показывая, что говорит это абсолютно искренне.

— Тогда я счастлив, — тихо произнёс Лукас, и уголки его губ дрогнули. Милая, нежная улыбка осветила лицо, сделав его ещё моложе.

Вирджин же смотрела и не узнавала друга. Словно иными глазами теперь она взирала на знакомое лицо и с удивлением находила его довольно привлекательным. Лукас был высоким, довольно симпатичным юношей с большими голубыми глазами и почти девчачьими пышными ресницами. Тонкие черты лица вполне годились под определение «благородные», хотя и уступали утончённости того же Кирэя. И почему она всего этого не замечала раньше?

Они простояли вот так ещё четверть часа, при этом не проронив ни слова. И лишь рассматривая друг друга словно в первый раз. Наконец, чуть покрасневший Лукас отвёл взгляд.

— Пора возвращаться, — сказал он, разрушая возникшую идиллию.

Вирджин растерянно заморгала, сбрасывая затуманившую взор пелену.

— Что бы завтра не случилось, потерпи. Я обязательно приду за тобой! Осталось недолго! — подбодрил Лукас и спешно зашагал к главному корпусу.

Вирджин последовала за ним, соблюдая положенную дистанцию. В очередной раз она испытывала сожаление из-за строгих правил, хотя и осознавала, что её желание хотя бы ненароком коснуться Лукаса уже не столь невинное, как прежде. Оказавшись напротив гостиной, они вновь встретились взглядом, но лишь за тем, чтобы напомнить друг другу, что их маленький секрет не стоит никому раскрывать. Короткий кивок — знак согласия, и Лукас первым шагнул внутрь. Вирджин замешкалась, нарочно оттягивая время. Никто не должен был заподозрить, что они пришли вместе. На всякий случай Вирджин пару раз обошла весь коридор и лишь затем направилась в гостиную. Там, как обычно, было весьма шумно. Мальчишки радовались окончанию экзаменов и обсуждали свои выступления. Больше всех как всегда хвалился Джаспер, но в этот раз никто его в этом не упрекал. Многие слышали его игру и признавали, что после такого исполнения не грех собой гордиться. Лукаса с уважением поздравляли и предрекали скорую победу на Летнем фестивале. Вирджин тоже удостоилась обнадёживающих слов: