Книга Оставь мне музыку!, страница 122 – Мира Ризман

А ещё, оказавшись в этом неспешном цветочном мире, Вирджин казалось, что жизнь остановилась вовсе. Тянувшиеся жаркие дни походили один на другой, как созревшие плоды черешни в оранжерее. Не зная, чем себя занять, Вирджин продолжила помогать и Маки, и Мэл, и Корин, но всех забот с садом, лекарствами и кухней не хватало, чтобы заполнить день и отвлечься от той боли и тоски, что поселились в её сердце. Без музыки всё казалось пресным и скучным, унылым и однообразным. И не спасали ни продолжившиеся уроки красоты от Фраи, которая, к слову, окончательно отбросила маску строгости и теперь буквально сдувала с Вирджин пылинки. На самом деле она оказалось нежной и ранимой девушкой, тонкой и очень чувствительной натурой. Её главным увлечением была фотография, и именно этим она и собиралась в дальнейшем заниматься. И уже сейчас на её счету было несколько удачных контрактов с рекламными агентствами и домами моды, а так как её контракт истекал уже в следующем году, сейчас она активно занималась подготовкой своей дебютной выставки.

— Я надеюсь, ты мне не откажешь немного попозировать? — Казалось бы, простая просьба, но при этом у Фраи был такой выразительный и молящий взгляд, что отказаться от предложения не представлялось возможным. Впрочем, Вирджин соглашалась абсолютно на все предложения девушек, но даже так у неё оставалось слишком много свободного времени. Она никак не могла привыкнуть подолгу спать, но если ранее утро посвящалось работам в саду, то поздний вечер превращался в мучительный ад. Стоило оказаться в собственных покоях в одиночестве, как накатывала вселенская тоска, от которой не спасло ни снотворное Мэл, ни взятое у Аи вышивание, ни многочисленные книги из кабинета. Вирджин ощущала себя неприкаянным призраком, вынужденным томиться в заточении четырех стен и лишённым всякого смысла собственного существования. Порой она ловила себя на отвратительных мыслях, что безумно завидует другим обитательницам цветочного дома. Каждая из них была увлечена своим делом, и отдавалась ему без остатка. И в то же время, никто и ничто их не ограничивало, не создавало препон, а наоборот, все девушки могли получить абсолютно всё, в чём нуждались. Например, Корин. Она готовила просто великолепно, на уровне любого фешенебельного ресторана, а её кухня буквально ломилась от деликатесов и продуктов самого высшего качества. Или Ая. Самые дорогие ткани и нитки всегда были в её распоряжении. У той же Эстэль личный компьютер напоминал какого-то робота-монстра и занимал половину кабинета. При этом он умел столько всего, что его смело можно было считать членом семьи. И, конечно же, Фрая не уставала напоминать, что если Вирджин что-то понадобиться, она обязательно об этом сообщила. Но Вирджин нужна была только флейта, но её бесполезно было просить. «Это несправедливо!» — кричало всё внутри, но этот болезненный отчаянный крик так и оставался безмолвным.

В конце концов, в какой-то из дождливых унылых вечеров Вирджин взялась за тряпку и принялась драить мраморный пол в ванной комнате, затем переместилась в огромную гостиную и занялась паркетом, потом каминной решёткой, и светлым ковром. Навык, полученный в отеле, весьма пригодился. Вирджин придирчиво отнеслась к собственным трудам и не позволила себе халтурить. И спустя два часа этой безумной уборки почувствовала в теле приятную усталость, а после, отмокнув в горячей ванне, ей впервые удалось уснуть без капель Мэл. С того самого дня Вирджин каждый вечер натирала до блеска свои покои, так что в них уже невозможно было отыскать даже самого крохотного пятнышка или случайно залетевшей пылинки.