Книга Оставь мне музыку!, страница 192 – Мира Ризман

— Привет, Вирджин! — радостно поздоровался приятный мужской голос.

Вирджин нервно вздрогнула, и, продолжая держаться за деревянные ступеньки, обернулась.

— Привет, — озадаченно произнесла она, оглядывая сферу. — Ты виртуальный помощник?

— Точно! — согласилась голограмма. — И если ты и дальше готова к приключениям, то тебе придётся прислушаться к моим советам и завести эту лодку.

— Мы куда-то поплывём? — беспокойно переспросила Вирджин.

— Видишь маяк на горизонте?

Вирджин перевела взгляд вдаль: старый маяк белел в сизой дымке начинающегося рассвета. «Довольно далеко!» — прикинула мысленно расстояние она.

— Я точно справлюсь?

— Ты же сообразительная ученица, Вирджин, — выдала сфера, вызвав невольную улыбку. — Если будешь в точности следовать инструкции, у тебя всё получится!

Ученица! Какое приятное слово! Вдохновляющее. И как же она была рада вновь примерить на себя роль ученицы! Послушно надела спасательный жилет, от которого стало намного теплее, отшвартовалась, затем выровняла угол движения, чтобы из-за сильных волн, лодку не затопило, и медленно отплыла от берега. Руки дрожали, держась за штурвал, но заботливый голос сферы, не замолкавший ни на минуту, внушал уверенность. И оказалось, что плыть до маяка совсем не долго, а причаливать не так уж и страшно.

— Конец твоего приключения в маячной комнате. И у тебя будет ровно час, — объявил виртуальный помощник, когда Вирджин взобралась на крохотную пристань. — Иначе ты опоздаешь на завтрак, и это вызовет вопросы.

— Хорошо, — пообещала Вирджин и направилась к маяку. Он был довольно высоким, как девятиэтажный или десятиэтажный дом. Вот только здесь не было лифта и пришлось подниматься по ступенькам. Маленькие окна выдавали небольшие порции света, которые позволяли разглядеть старинную кирпичную кладку и следы запустения: разросшуюся паутину, крошащийся камень и пыльные углы. К середине пути Вирджин слегка запыхалась, но ни на миг не остановилась, пока не упёрлась в толстую дубовую дверь с кольцом вместо ручки. Над проёмом висел мерцающий газовый светильник, окрашивая небольшую лестничную клетку в жёлтый цвет. Сбоку в стене был встроенный стеллаж с какими-то банками, коробками, и поблёскивающим трансформатором. Наличие последнего намекало, что маячная комната когда-то использовалось как жилое помещение. Выдохнув, Вирджин с замирающим сердцем толкнула дверь и так и застыла на пороге.

В удивительно уютной комнате, обитой деревянным брусом и с большим круглым обзорным окном, никого не было. Пробежав взглядом по милой обстановке с креслом-качалкой и старинными сундуками, она с удивлением уставилась на непонятно откуда появившийся здесь пюпитр, а затем, чуть покосившись на добротный лакированный стол, обнаружила на нём знакомый футляр. Тот лежал на невысокой стопке разноцветных нотных сборников. Да не может такого быть! Вирджин подскочила к своей флейте и, с нежностью прижав футляр к груди, внимательно осмотрела стол в поисках записки или ещё какой-нибудь подсказки. Но, кроме нотных сборников, на нём обнаружился лишь старинный рукописный бортовой журнал и несколько карт. Она внимательно осмотрелась, и даже пролистала пару страниц верхнего сборника, но так ничего и не нашла. А в памяти всплыли наставления голограммы: так вот почему виртуальный помощник сказал, что у неё всего лишь час! Это не запретная и волнительная встреча с Лукасом, а завораживающее и секретное свидание с музыкой. Вирджин могла только предполагать, как сложно было устроить нечто подобное, и потому её благодарность просто не имела границ. Ей наказала себе обязательно придумать, как сообщить о своих чувствах Лукасу. И, больше не раздумывая, поспешила собрать инструмент и открыла первую же пьесу. Ощущая почти благоговейный трепет, Вирджин вновь коснулась губами флейты. Словно нежный поцелуй! Нет, гораздо лучше! И эйфория почти тут же накрыла с головой, так что все мелочи и трудности казались несущественными и неважными. Звук поначалу слегка шипел, а пальцы казались непослушными, будто их подменили корявыми деревяшками. Но Вирджин знала, что это временно. Если это место неслучайность, то у неё будет возможность вернуть себе былую беглость и красоту. Впрочем, и без того с каждой произведённой нотой жизнь наполнялась смыслом, а краски вновь наполняли мир. И как же несправедливо было время! Если всю предыдущую неделю оно тянулась ленивой улиткой, едва меняя цифры на табло, то этот час пролетел быстрее вихря. Казалось, Вирджин только-только взяла в руки флейту и вот уже надо прощаться!