Книга Проклятье Полоза, страница 94 – Мира Ризман

— Есть ли у вас пожелания касательно обеда, мой сейл?

Дарк в ответ покачал головой.

— Готовьте на вкус сейлини Кайары, — сказал он, после чего, наконец, встал из-за стола и, чуть пошатываясь от боли, вышел из кухни. Вначале Дарк думал перебраться в свои покои, но мысль о том, что ради баночки мази ему вновь придётся тащиться в другое крыло дома, заставила отказаться от этой идеи. В итоге он вернулся в комнаты Килары. Без своей властной хозяйки гостиная выглядела весьма уютно: алые обои прекрасно контрастировали со светлыми деревянными панелями и белоснежной мебелью — мягкими креслами с резными ручками, бархатной софой и ажурными столиками. Бледное зимнее солнце только-только начало прокрадываться в большие полукруглые окна, продираясь отдельными лучами сквозь плотную пелену облаков. Дарк немного поёжился: в камине догорал огонь, и пришлось, пошурудив прежде угли, подбросить свежее полено. Подхватив с пола одеяло, он устроился на софе и уставился в белый, украшенный лепниной потолок в ожидании визита Кайары. Та обязана была прийти, во всяком случае, Дарк надеялся на это. Он мысленно вернулся к вчерашнему разговору и поморщился. Кайара грозила стать серьёзной проблемой. Признаться, Дарк с трудом представлял себе, насколько должно было стать кошмарным положение в обществе, чтобы наследник сейла вместо жрицы взял в первые жёны лекаря.

— Невозможно, — простонал он, мысленно проклиная Кайару. — Просто невозможно!

Единственное, что могло послужить исключением для древних незыблемых устоев, особые, даже, скорее, невероятные заслуги перед царём или Главной Жрицей. Но что для них может сделать целительница, не прошедшая даже экзамена? На ум пришло просто дикое предположение: вот если бы Кайара «исцелила» Рену…

— Что за бред! — попытался отбросить нелепые мысли Дарк, но они уже угнездились в его мозгу. План вырисовывался сам собой, словно в его руках вдруг оказались все кусочки мозаики и теперь он с лёгкостью мог их сложить. Как было бы замечательно, если бы Киларе и в самом деле удалось спасти Рену, они бы выдали это достижение за заслугу Кайары. Та получила бы благоволение царя и право на исполнение желания. Впрочем, Рэл при таком раскладе тоже вряд ли стал бы сопротивляться, как и Рош. Но, тогда получалось, что и ему, Дарку, надлежит жениться! Нет! Это был перебор. Как бы ни дорожил он своей внешностью, опускаться до подобного — недопустимо! Дарк был зол на самого себя, что за глупые идеи стали посещать его голову?! Вероятно, он ещё бредил, и по-хорошему ему следовало бы просто поспать и дать мази окончательно исцелить его. Дарк настойчиво постарался прогнать назойливые мысли и закрыл глаза. Сон упорно не шёл, а перед внутренним взором так и крутились обрывки гонимых им образов. Он сражался с ними, словно был на поле боя, и до того увлекся, что не сразу расслышал посторонний звук. Кто-то то ли скрёбся, то ли осторожно стучал.

— Входи, Кайара! — разрешил Дарк, решив, что сестрица жены, наконец, вспомнила о своих обязанностях. Он открыл глаза и покосился в сторону двери, но та осталась недвижимой.

— Входите! — поняв, что ошибся, повторил Дарк, рассудив, что то могла быть горничная. Насколько он помнил, служанки всегда убирались в комнатах Килары при её присутствии, а, значит, ему не обязательно куда-то уходить. Однако дверь так и не открылась, зато повторился скрежет. Дарк в недоумении огляделся. Его взгляд пробежал по большему зеркалу, резным дверям, ведущим в спальню и, наконец, когда раздался стук и лёгкое дребезжание стекла, он посмотрел в окно. На карнизе сидела огромная красная птица и буквально буравила его горящим жёлтым взглядом. Дарк, забыв о боли, мигом вскочил с софы и поспешил к окну. Тело недовольно заныло и несколько недавно закрывшихся глубоких ран вновь открылись. Вот только Дарк не придал тому значения. Он нервно открывал окно, впуская недовольную птицу. Та влетела в комнату и почти сразу же закрутилась в вихре преображения. Дарк успел разве что моргнуть, как перед ним уже предстал агни Рэбэнус собственной персоной. Он пришёл к нему лично, а это могло значить только одно: час расплаты настал. Они даже не дали ему исцелиться! Дарк мысленно посочувствовал себе, прежде чем сумел выдавить из себя какое-то подобие улыбки.