Книга Противостояние эльфов, страница 120 – Мира Ризман

— Да, настолько! — подтвердила Рениса. — Умер каэрский король!

— Что⁈ — опешил Рош, не секунду теряя хвалённое самообладание. — Это очень сильное заявление! Знаешь ли, одно дело слухи, но браться и утверждать подобное…

— Я слышала это из уст посла Фацуки, — перебив, выпалила Рениса, но встретив недоверчивый взгляд отца, продолжила: — Он… он говорил это своему помощнику!

— Послу Данье? — нахмурившись, уточнил Рош, на что Рениса тут же закивала. — Что ж, в таком случае, мне придётся сегодня задержаться, а ты отправляйся одна. Наш экипаж уже должен ждать у портала.

— Простите, отец, сегодня был такой трудный вечер, и у меня так болит голова, могу ли я хотя бы переночевать во Дворце? — жалобно начала Рениса, но её мольбы не достигли цели.

— Вот в экипаже и выспишься! — Рош был не умолим.

— Но в экипаже так трясёт… — продолжила уговоры Рениса, скорчив страдальческую мину, но отца не проняла даже она. Напротив, вызвала лишние подозрения.

— Может, ты ждёшь нового подарка от своего тайного кавалера? — сощурив глаза до тонких щёлок, предположил Рош, и его тихий голос прозвучал угрожающе.

— С чего вы взяли⁈ — разочарованно воскликнула Рениса, ощущая себя пойманной с поличным.

— А с чего тебе ещё желать остаться? — фыркнул Рош, а затем назидательно заявил: — Выбрось это из головы! Помни, ты — нага, а, значит, сможешь выйти замуж только за нага! Я не потерплю в своём доме межрасовых связей!

— Я и не собиралась замуж! — обиженно буркнула Рениса, но эта неосторожно брошенная фраза лишь сильнее разозлила Роша.

— Бесстыдница! Как ты смеешь такое говорить своему отцу! Подумай о чести Дома и сёстрах! И знай, увижу тебя рядом с иноземцем — отправлю в ссылку!

На языке Ренисы вертелось несколько обидных колкостей в ответ. Ей ужасно хотелось напомнить отцу о тех чудовищных слухах, что некогда ходили о Рене и эльфийском принце. Вот уж что и должно было перечеркнуть честь Дома, да так, что и вовек не отмыться, а вовсе не те глупости, которые сейчас совершала Рениса. Вдобавок она ведь действовала на пользу стране! Но Рена — Великая Жрица, а Рениса — никто. Потому, прекрасно понимая, что вряд ли сможет переубедить в чём-то отца, она лишь плотнее сжала губы. Затем молча подчинилась его требованиям, направляясь к порталу. Рениса, глотая про себя горькие обжигающие слёзы, набросила плащ. Ей не удалась даже такая малость! Просто задержаться на несколько часов. И о чём только думал этот Аулус, собираясь отправлять её в каэрский дворец⁈ Словно от такой жалкой и глупой девицы мог быть какой-то толк!

Отец всё ещё был рассержен и зол. Он больше не читал мораль, но продолжал кидать на Ренису строгие взгляды. Впрочем, осуждения в его глазах и так хватало с лихвой. Рениса же злилась ничуть не меньше, вот только показывать этого открыто не смела. Её мучила обида, и та вечная несправедливость, с какой к ней относились отец, и старший брат, и почти вся семья. Никто не считал её важной и значимой. Все достижения оставались слишком скромными и незаметными, едва заслуживающие скупой похвалы, и куда больше раздражения и презрения. Каждый, кого Рениса знала, кроме матери, за глаза называл её слишком бестолковой и никчёмной, а теперь ещё отец решил, что она — безнравственная дурочка! И всё это лишь потому, что ей и в самом деле не очень-то хотелось выходить замуж!