Книга Пламенный цветок, страница 112 – Мира Ризман

— Мать твоя каракатица! Тебе какое дело⁈ — Вмиг обозлившись, с вызовом начала она.

— Вот же коробка вонючих костей, сейчас ты у меня отправишься кормить рыб! — выругался матрос, и Торину, словно щенка, схватили за шиворот. Распаляясь с каждой секундой, она принялась неистово махать руками и ногами. Барабаня по мускулистому телу матроса, Торина всё больше бесилась. Впрочем, тот тоже не стоял столбом. Продолжая вертеть её за воротник, матрос технично работал свободным кулаком. Жёсткий удар под дых перебросил Торину в ещё одного моряка. Чувство чудовищного голода пронзило, подобно стреле. Тело едва держалось от невероятной слабости, желудок скручивало, а разум туманился. Казалось, если сейчас в рот не упадёт хотя бы крошка съестного, она свалится в обморок. Ворвавшись в камбуз, Торина, словно безумная, накинулась на полки с провизией. Она закидывала в глотку всё без разбору, перемалывая зубами и рыбные кости, и закаменевшие сухари, и давно превратившуюся в дубовую подмётку солонину. Но сколько бы еды не падало в её утробу, голод оставался неутолим. Он мучил болезненными позывами и острыми резями желудка. И Торина жевала и глотала, варварски истребляя скромные запасы.

— Рэдли? — Кок весьма некстати решил наведаться в свои владения. — Осьминог тебе в печень, ты совсем рехнулся?

Торина нервно сглотнула. Большой кусок непрожёванного твёрдого мяса комом застрял в горле. Впрочем, в следующий миг сокрушительный удар в спину помог ему камнем рухнуть в желудок. Разорительная трапеза сменилась очередной дракой. И, казалось, этому просто не будет конца. Торину метало от одного члена команды к другому. И каждый раз она вначале чувствовала что-то новое: печаль, восторг, изумление, отвращение, возбуждение и страх, — но затем всё неизменно сводилось к ожесточённой драке. Её мутило от вида крови, чужой боли и царящего безумия, которому, казалось, уже не будет конца, пока моряки просто не переубивают друг друга. А потом внезапно раздался оглушительный звон и всё замерло. Торина застряла в теле крылатого юнги, который, цепляясь за ванты, только намеревался обрушиться сверху на более мощного противника. Однако его мести не суждено было сбыться. Он беспомощно завис в воздухе, и мог разве что тупо таращиться в одну сторону. Взирая на мир его глазами, Торина не сразу увидела Маркуса. Он шёл по палубе, и над ним снова парил светящийся шар. Останавливаясь возле замерших моряков, Маркус проводил рукой перед их лицами, после чего те безвольными тушами падали навзничь. Увиденное устрашило бедного юнгу, но как только над палубой разнёсся богатырский храп, Торина поймала себя на желании улыбнуться. Конечно, герой её грёз никак не мог оказаться жутким убийцей!

Наконец, Маркус подобрался и к юнге. Торина воззрилась на него, восхищаясь и млея. Ах, как ловко тот взобрался на мачту, словно был прирождённым моряком! И как же прекрасны его небесно-голубые глаза в свете луны! Маркус будто бы почувствовал это излишнее внимание и нахмурился. Его удивительно выразительный взгляд пронзил юнгу насквозь, и Торина с громким выдохом проснулась.

Вокруг была лишь непроглядная тьма. Торина едва подавила крик ужаса, но, нащупав скомканное одеяло, с облегчением выдохнула.

— Просто сон, мне приснился очередной странный сон, — прошептала она и, зажмурившись, прислушалась к ритму собственного сердца. То всё ещё оглушала своим боем, но уже билось не так часто. Продолжая следить за его ударами, Торина вновь уснула.