Книга Пламенный цветок, страница 71 – Мира Ризман

«Наверное, я влюбилась», — сонно подумала Торина и сама испугалась возникшей мысли. Нет, конечно, она, как и любая молодая девушка, грезила о любви, но в своих представлениях никогда не думала, что её, как и героинь любимых ею романов, это чувство настигнет так внезапно и буквально с первого взгляда. Но хуже всего было то, что Торина совершенно не представляла, что ей теперь делать…

Нэйдж:

Дневник принцессы она прочла за ночь: пришлось пожертвовать парой свечей и желанными часами сна. Продираясь сквозь унылые подробные описания похожих друг на друга, как капли воды, дней, Нэйдж поражалась наивности и беспомощности Торины.

— Как это создание вообще смогло выжить? — недоумевала она, попутно вспоминая своё детство. Нэйдж всегда отличалась бойким и напористым нравом. Ей куда интереснее было бегать и веселиться с другими детьми, чем торчать целыми днями в комнате, читая книги. Подобные замкнутые и робкие существа, как Торина, всегда вызывали у неё непроизвольную жалость.

Подумать только, принцесса за три месяца так и не смогла поведать своим любимым родственникам ни о содержании мучающих её кошмаров, ни о гнусном характере принца и его прихвостня барона, ни о собственных чувствах, весьма далёких от влюблённости в жениха! Всё это время Торина только и делала, что страдала и плакала, терзалась переживаниями за судьбу отца и пряталась от реальности за чтением книг, и обо всём этом с раздражающей педантичностью изо дня в день она отчитывалась в своём дневнике.

— Могла бы хоть письмо своей матушке или сестрице составить, раз уж язык к нёбу прилипает! — фыркнула в очередной раз Нэйдж, откладывая тоскливую писанину принцессы. Она повторно пролистывала страницы, посвящённые появлению принца-жениха, и не уставала поражаться недальновидностью и бесхитростностью Торины. Вот она, ещё даже не видя этих двух мерзавцев, уже прикидывала возможную стратегию, а не просто плыла по течению! Признаться, мысль подменить несчастную бедняжку-принцессу, её вдохновляла. Нэйдж даже начала всерьёз опасаться, как бы истинная Торина не объявилась и не испортила бы ей всё веселье. Уж очень ей захотелось проучить гадов-бэрлокцев! Тем более что ждать осталось совсем недолго: барон со свитой должны были прибыть к завтрашнему обеду.

Пожалуй, в предстоящем представлении её смущало только одно. Этьен. И то жгучее желание, которое, вопреки здравому смыслу и всем принципам, вспыхивало в ней, едва он оказывался рядом. Вчера она испытала это дважды. Сначала за ужином, который ей удалось пережить только благодаря недавней голодовке. Пусть её мысли путались, а тело бросало то в жар, то в холод, Нэйдж всё ещё неплохо контролировала себя. Она смогла сосредоточиться на еде и новых вкусах, что и спасло, так как наблюдать за семейной идиллией оказалось крайне непросто. Стоило признать, в роли идеального супруга Этьен выглядел ещё соблазнительней, чем, когда не скрывал своих интересов, как герой-любовник. И это выбивало почву из-под ног. Нэйдж то мучала зависть этому показному семейному счастью, то терзала ревность, когда Этьен демонстративно проявлял заботу о жене, то едва удавалось справиться с раздражением, накатывающим каждый раз, когда капризная малышка-полукровка принималась шалить и своевольничать. Дочь Этьена была слишком разбалованным ребёнком! И её родители совершенно напрасно потакали всем её прихотям. Нэйдж невольно сравнила принцессу Кэрину со своей дочерью, и те оказались столь же непохожи, как она и Торина, хотя девочки были друг другу почти ровесницами. Её малышка никогда бы не позволила себе подобное своенравие и дерзость. Она была чересчур рассудительна и не по годам умна, чем нередко пугала Нэйдж. Даже сейчас та, несмотря на свой юный возраст, предпочитала заботиться о себе самостоятельно, а не рассчитывать на помощь родственников. В отличие от неё, Кэрина разве что ложку научилась самостоятельно держать, да помыкать отцом! Впрочем, последним Кэри владела виртуозно, и уже являлась достойной соперницей своей наставнице-матери.