Книга Предначертанная луной, страница 44 – Мира Ризман

— Это не простой вопрос, — чуть замялся с ответом Марселу. — Скорее, опасаются по старой памяти. В наших легендах Трёхликий оживлял статуи в полнолуния, и те творили всякие ужасы. Не только нападали и убивали, но ещё могли навредить репутации. Один из моих прославленных предков возжелал отлить себя в золоте, но в первое же полнолуние его статуя ожила и принялась крушить дворец, а все видящие решили, что в правителя сошёл с ума.

— Даже жаль, что на Бэрлоке никогда не поклонялись Трёхликому! — пожалела Юфемия. — Если хоть на одну ночь у нас ожили все те жуткие чучела убитых животных, побеждённых троллей и скелеты сражённых врагов, бэрлокцы тоже прекратили бы украшать подобным кошмаром дома и замки!

От упоминания о чучелах Марселу невольно передёрнуло. Было дико и мерзко осознавать, что где-то на варварском Бэрлоке звериным братьям даже после смерти приходилось находиться в домах их мучителей и убийц.

— Возможно, это прозвучит для вас странно, но меня всегда завораживали скульптуры, — внезапно призналась Юфемия. — Как восхитительно ими украшают свои замки вампиры! Тонко, изысканно, и с глубоким смыслом! Вы знали, что в каждом вампирском клане есть свой скульптур, который создаёт уникальные фигуры? Это весьма почитаемая должность, а каждому творению дают имя! Наверное, когда-то вампиры, как и ваши народы Ю, верили, что статуи могут стать живыми.

То, что принцесса вдруг заговорила о вампирах, да ещё с таким восторгом, заставило Марселу насторожиться. Чувство потаённой опасности затаилось где-то внутри: к принцессе и в самом деле стоило приглядеться.

— Жаль только, что бэрлокцы никогда не понимали искусства! — вздохнула она. — В королевском дворце очень много скульптур, но все они лишь трофеи — доказательства кровавых побед, а потому к ним частенько относятся с пренебрежением. Мой отец после попоек мог просто наброситься, обрубить руки и ноги, раскрошить тела и разбить головы только потому, что ему стало скучно и не с кем подраться!

— Узнаю бэрлокскую кровь! — стараясь прозвучать не слишком фальшиво, нарочито небрежно бросил Марселу. Он не желал вызвать у принцессы каких-то подозрений, и потому поспешил поддержать тему: — Марианна так же разделалась с моими деревянными солдатиками, когда ей, наконец, разрешили использовать настоящий меч. Ей понадобился всего час, чтобы превратить их в щепки!

— А ваша сестрица довольно кровожадна для маленькой принцессы, — заметила Юфемия, и её взгляд внезапно погрустнел. — Пожалуй, ей даже могло бы понравиться на Бэрлоке. У нас оружие выдают сразу же после того, как ребёнок научится ходить, а в пять мальчишки вовсю хвастаются, кто и сколько зарезал крыс или кошек.

— И вы тоже… в этом участвовали? — удивился Марселу. Признаться, ему трудно было представить принцессу с оружием в руках, но, зная жестокие традиции Бэрлока, он не спешил исключать и такого.

— Нет, что вы! Высокородным леди на Бэрлоке запрещено давать оружие. Умелая мечница или лучница опасна и сможет дать отпор, а наши мужчины к такому не привыкли. Для многих из них женщина в доме то же, что привязанный в столбу соломенный тюфяк для тренировки.

Марселу оторопело воззрился на принцессу. Он вовсе не ожидал подобных чудовищных откровений, и теперь не знал, как ему реагировать.