Книга Андеграунд, страница 235 – Виктория Рогозина

Специальные отряды развернули скорую эвакуацию под прикрытием Оскаров, пряча людей в бункерах и катакомбах. Это было необходимо, иначе могли погибнуть невиновные и непричастные к конфликтам люди и нелюди, а Академия и так слишком многим рисковала.

Спикировав на крышу, девушка подошла к мужу.

— Волнуешься? — спросила она, обнимая его за шею.

— Нет, — он вздохнул. — Я знаю за что воюю, — легонько чмокнув в макушку, он прижал жену крепко к себе. — Чтобы ни произошло, помни — я очень тебя люблю!

— И я тебя люблю! Я не предам тебя, — она пристально посмотрела ему в глаза, будто хотела сказать нечто большее, чем могла позволить. И он кивнул, понимая все без слов.

Они смело смотрели вперед, готовясь отвоевать настоящее и построить светлое будущее, понимая, что им вдвоем это под силу.

Витторина вспомнила, как только познакомилась со своим мужем, как он многократно стирал себя из памяти, постоянно был рядом, присматривая и оберегая. Он стремился помочь, устраивал ее жизнь, подгонял какие-то события и так, до тех пор, пока она не приехала в Академию. А дальше больше. Они мило проводили вечера в беспечной болтовне. Учеба, работа, тренировки, репетиции. Из этого всего состояла их жизнь. Иногда готовили, порой ходили в общую столовую. Совместное принятие ванны, ночные разговоры в постели. Все это делало их счастливыми, возможность быть вместе, несмотря ни на что. Мстислав хмыкнул. Его девочка сказала: «Да!» и повторила это в загсе. А после потрясающая дорога до рок-фестиваля, несколько дней громкой музыки и веселого настроения. И вот спустя несколько лет, они все еще вместе. Его любимая жена стоит бок о бок с ним. Даже сейчас в эпицентре войны они были вместе. «Чтобы ни случилось…я люблю тебя!» — с улыбкой подумал Мстислав. Он вспомнил, как в подростковом возрасте сделал смелое заявление.

Рустем посмотрел на него вопросительно.

— Это как? — наконец спросил он.

— А так. Найди в жизни то, что любишь и пусть это тебя убьет. Я собираюсь именно так и сделать.

— Тогда помрешь лишь от привычки гонять, либо от жажды власти, — хмыкнул оборотень.

— Не исключено, — Мстислав хмыкнул.

— Как ты думаешь…что-то хорошее нас ждет в дальнейшей жизни?

— А черт его знает. Может жажда власти позволит построить что-нибудь хорошее.

Шархан смело смотрел вперед. Он чувствовал напряжение своей жены и не выдержав, тихонько шепнул:

— Ну что ж ты меня живого хоронишь?

— Я боюсь, — едва слышно шепнула она.

— Я рядом.

Витторина вошла в гостиную. Сонно зевнув, она буркнула:

— У меня такое ощущение, что я вчера использовала не весь потенциал чайного пакетика.

— Девочка моя, ты вчера с психа чуть не разнесла всю столовую. Думаю, пакетик стал последней каплей, — вспоминая вчерашний не заваренный чай, Мстислав усмехнулся. Его жена настолько устала, что банально забыла опустить пакетик в чашку с водой и оставила лежать рядом, на блюдце. А после упорно пыталась заварить в холодной воде. На нервной почве Вита решила подогреть воду и чуть перестаралась, расплавив в ноль три стола и кафельный пол.

— Что? — она обернулась, видя кривоватую улыбку.

— Думаю, это называется «авось». Ходят слухи, что русские так даже войну могут выиграть, — мужчина отложил работу, хитро посмотрев на супругу.

— Ты смотри, а то церковь предъявит. Они нынче через чур активные и буквально во всем видят оскорбление чувств, — она усмехнулась. Открыв шкафчик со сладостями, Витторина вздохнула: