Книга Андеграунд, страница 446 – Виктория Рогозина

— Хочешь сказать в твоем детстве таких не было? — удивился Глеб.

— Кстати, да? Что за сказки были в твоем детстве? — Витторина вскинула голову одаривая мужа взором фиалковых глаз. Матвей вздрогнул — мама стояла у кофемашины. Понимая, что очень устал, Матвей сел на диван рядом с братом и с любопытством послушал то, что говорят.

— Сказки Ленина, — без тени юмора отозвался Мстислав.

— Да? — Вита слегка удивившись, потарабанила пальцами по столу.

— Скажи еще что в твоем детстве таких сказок не было, — слегка упрекнул жену он.

— Видимо я не настолько старая, — потеряно отозвалась она и Казимир Мирославович громко рассмеялся, входя в комнату.

— А правда, что на экзамене вы дрались? — снова спросил Глеб.

— Цэ есть расправа, — Вита поперхнулась кровью из пакета. В одной руке она держала кружку, а во второй донорскую кровь.

— Это как? Ты же мастер, тебя воспитывала улица, — Матвей покачал головой, включаясь в разговор. — У тебя же техника поставлена.

— Ага, я тоже так думала.

— А что в итоге? — Глеб покосился на отца.

— Оказалось, что у Мстислава третий дан и черный пояс, — Витторина рассмеялась. — Он уделал меня как ребенка.

— Вспомни как ты уделала тех ребят из «СтопХам», которые тебе одной наклейкой всю машину обклеили, — Шархан откровенно веселился. — Они пошутили, ну а мы посмеялись.

— Я давно говорил, меняй своего Пыжика на серьезную машину, — поддержал Казимир Мирославович.

— Не добили чей-то Кайен, — буркнула Витторина.

— А в какой момент папа покорил твое сердце? — спросил Глеб. — Когда машину подарил?

— Не, когда на свидание позвал? — подхватил игру в угадайку Матвей.

— Когда в Академии вместе время провели? — пожал плечами Казимир Мирославович.

— Когда в аську написал, — спокойно отозвался Мстислав, просматривая отчет от Информационного отдела.

— Чего? В аську? В двадцать первом веке! Сын, ты с ума сошел?! — Казимир потрясенно посмотрел на Шархана.

— Но она же ответила, — улыбнулся Мстислав своей супруге.

— Было дело, — она кивнула. — Попросил движок в его машине перебрать. Не могла устоять перед соблазном.

— А то, — Мстислав поднял голову. — Мама с такой самоотдачей занималась спортом и работой в автомастерской, что на первом свидании я подумал, что она мне машину не только переобует, но и переберет минут за десять.

— А мама хороший боец? — заинтересовался Глеб.

— Опаснее бухого Федора Емельяненко. Пятьдесят килограмм чистой ярости, — усмехнувшись сказал Шархан. — Да ладно-ладно, мама хорошая и добрая, главное кормить по расписанию. Как говорится, погладь пузико и идем ложиться спать.

— И это говорит человек, который на вечеринке мне одним взглядом сообщил: «Отшей того чувака иначе я ему втащу», — Витторина улыбалась. — Зато потом сказал то, что меня очень замотивировало, — она покачала головой. — Ваш папа сказал, что нельзя называть свою мечту «убиванием времени».

— Ладно, головастики, с вами хорошо, но нужно работать, — заметил Мстислав, взглянув на часы. — Так что все поднимаем свои жопки и идем за мной.

— Я останусь, мне нужно переговорить с Аннет, — тихо ответила Вита. — Люблю вас.

— И мы тебя очень.

Мстислав чмокнул жену в щеку и первым покинул комнату. Матвей и Глеб с улыбкой последовали за отцом. Замыкал всю процессию Казимир Мирославович.

Витторина сидела в комнате одна и ждала. Ждала того, что, когда видела в Катарсисе. Это должно было случиться. Пришло время.