Книга Не буди лихо, страница 68 – Виктория Рогозина

Он прекрасно знал, что обманывает её. В реальности всё было далеко не так радужно: его тело постепенно разрушалось под воздействием радиации. Он чувствовал усталость, которая с каждым днём становилась невыносимой, и слабость, от которой иногда кружилась голова. На коже начали появляться тёмные пятна, следы ожогов, а зубы иногда кровоточили. В моменты слабости он позволял себе пару минут передохнуть, опираясь на стены или сидя в тени полуразрушенных зданий.

Но каждый раз, когда он смотрел на листок бумаги, который собирался отправить Анне, его рука с ручкой замирала. Как он мог написать ей правду? Он знал, что она и так беспокоится, и не хотел утяжелять её сердце ещё больше. Её слова в ответных телеграммах были полны тревоги, но Виктор старался успокоить её, уверяя, что скоро всё закончится.

«Не переживай за меня. Всё в порядке», — писал он, зная, что каждое слово было ложью. Он не мог заставить себя сказать ей, насколько плохо обстоят дела. Всё, что им сейчас оставалось, — это надежда. Надежда на то, что он сможет выполнить свою работу и вернуться к ней живым. Но внутри него росло осознание, что этот день может никогда не наступить.

Анна, конечно, чувствовала, что что-то не так. В её ответах всё чаще мелькали тревожные нотки. Она писала, как скучает, как волнуется за него, как вспоминает их дни вместе в Припяти, как мечтает вновь увидеть его. Но она не знала, что каждый новый день для Виктора — это борьба не только с последствиями аварии, но и с собственным телом, которое уже начало подводить его.

«Скоро вернусь», — снова и снова писал Виктор, сжимая кулак, чтобы унять дрожь в руках. Он знал, что лжёт, но не мог поступить иначе. Её любовь была его единственной опорой, единственным, что давало ему силы продолжать, несмотря на собственную боль.

Анна писала Виктору почти каждый день. Каждое её письмо было наполнено тревогой, любовью и воспоминаниями. Она делилась тем, как устроилась на новом месте в Брянске, как работает в местной больнице и как вспоминает их жизнь в Припяти. Но между строк всегда был вопрос, на который она никак не могла найти ответ: что с ним происходит?

«Виктор, я не могу перестать думать о тебе. Все мои мысли — о том, что ты там, в зоне, среди радиации. Как ты себя чувствуешь? Ты ничего не пишешь об этом, и меня это пугает ещё больше. Пожалуйста, скажи мне правду. Я волнуюсь за тебя каждую секунду», — писала она в одном из писем, но ответ был снова краток и без эмоций.

«Анна, всё хорошо. Не переживай за меня. Работаю, как обычно. Надеюсь, у тебя всё в порядке», — ответил Виктор, и эта короткая телеграмма только усилила её беспокойство.

Чем больше телеграмм она получала, тем яснее понимала, что что-то не так. Эти сухие, обрывочные сообщения казались ей чуждыми, словно она общалась не с Виктором, которого знала, а с кем-то другим, с человеком, которого поглотила работа и усталость. Но она всё ещё не хотела верить в худшее. Может быть, он просто не хочет её тревожить? Может быть, на станции просто слишком много дел?

«Я вижу твои ответы, но чувствую, что ты мне не всё говоришь. Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы не замечать этого. Ты всегда был таким — скрывал свои чувства, не хотел волновать меня. Но, Виктор, ты ведь знаешь, что я пойму. Я всегда с тобой, даже если мы далеко друг от друга. Если тебе плохо, скажи мне», — она писала это с болью в сердце, надеясь, что хотя бы это письмо разбудит в нём желание поделиться.