Книга Не буди лихо, страница 74 – Виктория Рогозина

Анна не могла заснуть. Лежа в постели, она вслушивалась в тишину, прерываемую редкими шагами в коридоре. Гостиница была почти пуста. В голове проносились обрывки воспоминаний: как они с Виктором вместе гуляли по Припяти, смеялись, строили планы на будущее. Теперь всё это казалось далёкой и недосягаемой мечтой. Её мир был разрушен — так же, как был разрушен реактор Чернобыльской станции.

На следующий день Анна собиралась предпринять ещё одну попытку пробраться к ЧАЭС. Её упорство гранило с отчаянием, но она не могла смириться с мыслью, что Виктор в опасности, а она — в стороне. Она надеялась, что найдёт кого-то среди работников станции или ликвидаторов, кто сможет помочь ей. С каждым днём её план становился всё менее реалистичным, но желание увидеть любимого не оставляло её ни на минуту.

Анна знала, что шансы были ничтожно малы, но она больше не могла сидеть сложа руки. Она была готова бороться за Виктора, несмотря на все преграды.

Ликвидаторы, работавшие с Виктором, начинали один за другим ощущать на себе страшные последствия радиационного облучения. Кто-то падал от усталости прямо на месте, кто-то жаловался на сильные боли в голове, кто-то едва поднимался утром, чтобы вновь отправиться к реактору. Симптомы были разными, но с каждым днём они становились всё заметнее. Молодые и сильные мужчины превращались в измождённых, потерявших силу людей, чьи тела начали сдавать под напором невидимого врага.

Первым умер Саша, один из тех, кто работал с Виктором с самого начала аварии. Он всегда был жизнерадостным, поддерживал всех шутками и оптимизмом. Но его голос стих так же внезапно, как и начал ослабевать его организм. Потом ушёл ещё один товарищ. И так, один за другим, их становилось всё меньше.

Виктор видел, как смерть окружает их. Он понимал, что это только начало — дозы радиации, которые они получали, были смертельными. Но каждый день они всё равно возвращались к работе. У Виктора были свои симптомы — слабость, головокружения, постоянная усталость. Поначалу он списывал это на переутомление, но в глубине души знал, что это первые признаки радиационного отравления. Кожа на руках начинала трескаться и покрываться язвами, волосы выпадали клочьями. Но он продолжал работать, словно в этих повседневных действиях был его последний долг.

Он не позволял себе думать о собственной смерти. Все мысли были направлены на спасение людей и предотвращение ещё больших последствий катастрофы. Время для страха не было, как и времени для сожалений. Виктор знал, что должен был быть здесь, в этом месте, с теми, кто, как и он, выбрал этот путь. Даже если это означало смерть.

Каждый вечер, оставаясь наедине с собой, он размышлял о том, сколько времени ему осталось. Иногда он представлял, как обнимет Анну в последний раз, как попытается сказать ей всё, что так долго носил в себе, но слова всегда прерывались пустотой. Он знал, что его жизнь может закончиться в любой момент, и от этого мысли о будущем казались всё более призрачными.

Те немногие, кто ещё оставался жив и продолжал работать, уже не говорили вслух о том, что происходит с их телами. Все прекрасно знали, что идёт отсчёт до того момента, когда они начнут падать один за другим. Ликвидаторы не делились своими страхами, потому что каждый уже понимал свою судьбу.