Книга Стань моей мечтой, страница 37 – Виктория Рогозина

В дверь постучали — коротко, но уверенно. Варвара вытерла руки о полотенце и пошла открывать. Щелкнул замок, и на пороге возник Никитос с битой, небрежно закинутой на плечо. Варвара едва заметно вздрогнула: от неожиданности и от вида этого грозного аксессуара. Но Никитос, казалось, был в отличном настроении — лицо расплылось в широкой ухмылке.

— Не пугайся, принцесса, — сказал он, понизив голос. — Я с миром. Вот, камеру вернули. — И протянул ей небольшую экшн-камеру, аккуратно завернутую в серую футболку. — Целая, рабочая, почти не плевали.

— Спасибо, — Варвара приняла камеру осторожно, словно это была реликвия. — Славик обрадуется.

— Он уже в чат писал, что у него аж давление подскочило от радости, — кивнул Никитос. — А Миратов теперь без понтов. Небось батя не поймёт, как он «сам споткнулся о мусорку».

В этот момент по лестнице с шумом поднялся запыхавшийся Миша. Щёки алые, волосы растрёпаны, в руках коробка с крышкой, в которой что-то перекатывалось.

— Я уже думал, Никитос тебя утащил, — усмехнулся он, подходя ближе. — А я вот... принёс кое-что, — он посмотрел на Варвару, немного смутившись, — мамина вареньица. Она сказала, что если ты ей коврижку несешь, то она тоже должна ответить. У неё своя логика.

Варвара рассмеялась, отступая в сторону, приглашая их войти:

— Тогда проходимте, рыцари двора и варенья. У нас тут как раз свежая выпечка и горячий чай.

Никитос хмыкнул:

— Ну, если биту у входа оставить, меня пустят?

Олег, выглянувший из комнаты, приподнял бровь, увидев всех троих, но ничего не сказал — только буркнул:

— Только без боевых действий на кухне. У меня тут дедлайн.

Мирный вечер начался как-то особенно тепло. Камера — на месте, команда — собирается, варенье и коврижка — как символ дружбы и плана, который медленно, но верно воплощался.

Пока парни усердно налегали на коврижку, прихлёбывая чай, Варвара уже доставала муку и яйца — вторая коврижка была запланирована для мамы Миши, и, разумеется, отдавать им всё — значит оставить Олега и маму без сладкого. Поэтому логика была простой: нужно испечь ещё одну. Точнее, уже третью.

Никитос, откинувшись на спинку стула и с довольным видом разглядывая кружку, качнул головой:

— Обожаю, когда девушка умеет готовить. Это ж почти колдовство: бах-бах — и вкусно.

Олег хмыкнул, не отрываясь от ноутбука:

— Моя сестра и правда волшебница, когда до готовки дело доходит. Но как только до посуды — сразу магия заканчивается.

Варвара, стоявшая у плиты, обернулась с ложкой в руке и весело рассмеялась:

— Вот тут не поспоришь. Я вообще считаю, что посуду должен мыть тот, кто ел.

— Тогда мне вообще нельзя есть, — подал голос Никитос. — Я лучше голодным останусь, чем с губкой в руке. Хотя вру конечно. Пожрать я люблю больше. Получается и посуду люблю мыть. Простая арифметика.

— О, классический подход, — усмехнулся Олег. — Можешь даже манифест написать.

Миша, немного смутившись, поставил пустую кружку и встал:

— Давай я тебе помогу, Варя. Ну, там, пока тесто месишь. Я умею яйца разбивать — один из моих талантов.

Он улыбнулся, чуть растерянно, но искренне. Варвара на секунду встретилась с ним взглядом, потом кивнула:

— Тогда тебе — миска и венчик.

Олег с Никитосом переглянулись, и в их глазах мелькнула одна и та же мысль, почти написанная между строк: ну, началось. Но никто из них не подал ни звука — только чуть понимающе кивнули и продолжили пить чай.