Книга Стань моей мечтой, страница 81 – Виктория Рогозина

Миша обнял Варвару за талию, наклонился чуть ближе и с мягкой улыбкой спросил:

— Потанцуем?

Варвара смущённо опустила взгляд, но глаза её вспыхнули, как свечи. Она тихо кивнула, и через мгновение они закружились под музыку — неловко, по-детски, но искренне.

К ним постепенно присоединились другие пары — кто-то танцевал серьёзно и красиво, кто-то просто держался за руки и двигался в такт, смеясь. Но Варвара уже не замечала никого. Она слышала, как бьётся её сердце, чувствовала, как руки Миши уверенно и нежно поддерживают её, и как всё вокруг будто размывается, оставляя лишь музыку и их двоих.

Она улыбалась — широко, по-настоящему, с искорками в глазах. А Миша не мог оторвать взгляда. Он будто пытался запомнить каждый миг, каждый её жест, каждый взмах ресниц.

Он думал только об одном — как же хорошо просто быть рядом. И если это и есть счастье, то оно стояло сейчас перед ним, обнимая его в ответ.

Теперь, кружась с Варварой в этом странном, почти сказочном танце под осенним небом, Мише даже не верилось, что когда-то он прятал глаза, стыдливо жался к стенам коридоров, пытаясь стать невидимым. Не верилось, что его унижали, называли, отталкивали, будто он сам был чем-то не таким. Он крепче прижал Варвару к себе — теперь он знал, каким «таким» он был. Он был сильным. Стойким. Живым.

Варвара чуть повернула голову, прижимаясь щекой к его груди. Он почувствовал, как её дыхание стало спокойным, ровным, будто музыка лечила их обоих, снимая напряжение даже не с тела — с души.

Они выглядели счастливыми. И, возможно, так оно и было. Никто из проходящих мимо не заподозрил бы, что внутри каждого из них были старые раны. Они не болели. Больше нет. Но иногда — в тишине, в одиночестве, в дождливые вечера — напоминали о себе лёгким уколом, как будто говорили: «Мы всё ещё здесь. Мы сделали тебя таким».

Но сейчас, под музыку, под небом, в свете фонарей и среди шелеста листьев, эти шрамы были частью чего-то большего. Чего-то, что стало основой любви, сострадания, доброты. Они научились чувствовать боль других, не проходить мимо, не отворачиваться. Эти шрамы были не уродством — а памятником тому, что они пережили и победили.

— Знаешь, — тихо сказал Миша, не останавливаясь, — я иногда забываю, каким был раньше.

— Это не плохо, — ответила Варвара. — Значит, ты стал кем-то новым. Тем, кем всегда должен был быть.

Он кивнул, чувствуя, как с каждым её словом внутри становится теплее. Она не просто была рядом. Она понимала. Как никто другой.

Они несли в себе ту самую хрупкую, но мощную истину: любовь не спасает от всего, но она делает выживание красивым.

У подъезда было тихо, и воздух, казалось, дрожал от того особого напряжения, которое возникает в самом конце волшебного дня. Осенний вечер обнимал город своей прохладой, а фонари отбрасывали мягкие световые круги на асфальт.

— Спасибо за чудесный день, — сказала Варвара, чуть склонив голову и глядя на Мишу с тёплой улыбкой.

Миша рассмеялся, почесал затылок и ответил с хитринкой:

— Это только пробная, неполная версия. Обещаю, каждое следующее свидание будет лучше предыдущего. Я в этом профессионал.

— Скромность тебя явно не погубит, — усмехнулась Варвара, качнув головой.

— Это всё от твоего брата, — с притворной серьёзностью сказал Миша. — Он — мой главный наставник по уверенности.