Книга Черные лабиринты. Книга 3, страница 44 – Эмили Ли

Слили… Туён мысленно усмехнулась. Меари правильно подобрала слово, вот только не в том ключе, как было на самом деле. Королевство и правда слило, иными словами, пожертвовали небольшим количеством подданных, чтобы иметь возможность ввести своего человека поближе к власти. Что-то ей подсказывало, что заговор был разработан как раз для этого. Хотя и была вероятность, что связались с будущим иританом намного позже, уже когда тот при должности был, но интуиция Туён подсказывала, что её предыдущая гипотеза с четким планированием наиболее верная.

– И что, неужели ему сразу такую честь оказали? Не может такого быть, – скептически заметила Туён.

– Нет, конечно. После этого Джи-Хун подал прошение на вступление в армию Повелителя, а конкретно – на должность танэри.

– Но… он же… – Туён стала мысленно подсчитывать его возможный возраст.

– Да, мягко говоря, не подходил по годам. Ему было двадцать четыре. Он воспользовался своим правом одной просьбы к Повелителю, которую тот подарил ему в награду за раскрытие заговора. И вот Джи-Хун учится на танэри вместе с малышами. Закончил обучение он досрочно, естественно, за пять лет освоил всю программу. И в двадцать девять стал танэри. Потом последовал стремительный карьерный рост. О его целеустремленности и мастерстве в своё время слагали легенды. Брат вырос на всем этом, Джи-Хун был его кумиром.

Туён стало противно. Кумиром… Знал бы Джихо, кем был на самом деле его кумир.

– Ты сказала, что в раскрытии заговора принимало участие ещё несколько человек, известно кто они?

Меари пожала плечами, а потом вдруг встрепенулась.

– Я только сейчас поняла, пока тебе рассказывала: ему сорок три, деду-то нашему синеглазому. Кстати, ему пророчили должность тайри в своё время, но занял её Кэтсу, а всё потому, что у Джи-Хуна не была настолько безупречная родословная, как у оппонента.

Туён мысленно воздала хвалу Богам, которые не допустили подобное. Иметь главнокомандующим армией человека, преданного другой стране, страшно.

– Слушай, а чего это ты мне зубы заговариваешь? – опомнилась Меари. – Ты так и не рассказала, что произошло.

– Переутомилась просто. Со смерти Кван Чи толком не сплю, он мне в кошмарах является, – соврала Туён. Хотя кошмары ей и правда снились, но не каждую ночь.

– Снотворное раздобыть? – участливо предложила Меари.

– Нет, спасибо.

– Ну смотри… Ой, я уже опаздываю! Пока, Ли!

Туён не видела смысла больше сидеть и поплелась к лаборатории. Гвардеец на входе при виде неё радостно заулыбался.

– Ли! Когда перестанешь меня пугать?! То под конвоем уводят, то падаешь почти замертво и тебя выносят. Пощади друга.

– Прости, Кан, так выходит, – вернула ему улыбку Туён, радуясь, что он назвал её другом. Они не дружили в общепринятом смысле слова, только перекидывались парой слов по утрам, но учитывая, что видели друг друга ежедневно, это вполне можно было считать приятельским общением.

Улыбка сошла с его лица, уступая месту серьезности.

– Сегодня Самсон очень рано появился, сказал, чтобы ты, как объявишься, сразу к нему в кабинет зашла.

Туён скривилась, догадывалась, о чем будет спрашивать, только вот никакой официальной легенды для него не придумала. То же сказать, что и Меари? Устала? И сутки спала? Ну-ну…

Самсон пребывал в задумчивости и на девушку не сразу обратил внимание, хотя до этого разрешил ей зайти. Алхимик держал в руках темно-зеленую в маленькие белые ромашки кружку. Судя по едва уловимому запаху, в ней было кофе. Допивать его Самсон не спешил, молча рассматривал цветы на кружке.