Книга Не овладеешь ветром, страница 39 – Мария Берестова

Наконец, форель была продана.

Несговорчивый покупатель с добродушной ухмылкой сказал что-то явно ироничное – Нари прыснула от смеха – и поцеловал ей руку. Она с любезным выражением лица тоже что-то сказала; потом они поулыбались друг другу без слов, и покупатель отошёл.

Кьерину опять ужасно захотелось подойти; но он себе этого не позволил. Он не хотел, чтобы дело выглядело так, будто он следит за ней или тем более её преследует!

«Я просто посмотрю немного, она и не узнает!» – объяснил он себе, словно оправдываясь.

Наблюдать за Нари было и сладко, и горько одновременно. С одной стороны, он упивался этой возможностью видеть её, осознавать, что она реально существует, что она живая, настоящая, что она двигается, говорит, дышит, улыбается, смеётся! Он, кажется, часами мог бы так и стоять тут и смотреть, как она продаёт рыбу, и ему это ни капельки бы не надоело.

С другой стороны – она была так добра и любезна со всеми, с каждым случайным прохожим, с покупателями, с другими торговцами!

Но не с ним.

От обиды он хмурился всё сильнее. Что-то подсказывало ему, что даже если он просто подойдёт к ней купить рыбы – как это делают все вокруг! – с ним она любезна не будет.

Нет, он, конечно, осознавал, что у неё есть все причины относиться к нему с опасением и недовольством. Но, в конце концов, она бы уже могла и простить его! Он, понимаете ли, целый год мучился, мечтая увидеть её вновь, а она, она даже не оценила его терзаний!

Уйдя в свои досадливые мысли, Кьерин совершенно упустил тот момент, когда был замечен. Он разумно встал так, чтобы Нари было сложно его углядеть – но Нари была не единственным торговцем на рынке. Один из её соседей заметил, что какой-то хмурый парень долго и упорно пялится на его товарку; перегнувшись через свой прилавок, сосед обратил её внимание на этот тревожный факт.

Оглянувшись и обнаружив набившую ей оскомину физиономию, Нари пробормотала: «Боже, опять он!» – и отмахнулся от соседа успокаивающим: «Ужасно навязчивый поклонник». Сосед понятливо покивал: у Нари таковые появлялись регулярно, и девушка вполне справлялась с тем, чтобы отваживать их самостоятельно.

Вернувшись к торговле, Нари краем глаза стала наблюдать за досужим гостем. Тот как в землю врос, и это начинало её всерьёз раздражать. Раз явился – так что не подходит? Раз не планировал подходить – чего явился?

Наконец, осознав, что он намерен и дальше изображать столб, она быстро договорилась с соседом, оставила свой прилавок на него и решительно направилась к князю.

Тот, оказавшись столь неожиданно для себя обнаруженным, даже подумал было о том, чтобы поспешно отступить; но это выглядело бы совсем уж нелепо, поэтому он просто застыл, пытаясь придумать, как бы теперь аккуратно выкрутиться из неудобной ситуации.

Нари, меж тем, подойдя к нему почти вплотную, приподняла брови и язвительно вопросила:

– Сиятельный князь изволит желать свежей рыбки?

Кьерин ничего не ответил: залюбовался её воинственно сверкающими светлыми глазами.

Осознав, что ответа ждать не приходится, Нари досадливо вздохнула, небрежным повседневным жестом подхватила князя под руку и настойчиво повела с рынка вон: подальше от глаз прекрасно знакомых ей сплетников, которых хлебом не корми, дай выдумать басни о её поклонниках.

Кьерин послушно шёл, куда она его вела. Хотя ему было стыдно и неловко, что она обнаружила его присутствие, к чувствам этим примешалась радость от того, что она теперь рядом, что она сама к нему прикоснулась, что они всё-таки побудут теперь немного вместе.