Книга Грэхард, страница 17 – Мария Берестова

«Простыну», — угрюмо повторил свой вывод он, ускоряя шаг.

Эсна была на месте, занималась чем-то за столом; увидев его, всё отложила и встала с приветливой улыбкой:

— Грэхард!

Он жадно вгляделся в нежные черты её лица, борясь с желанием резко и грубо заключить её в объятия и незамедлительно ею овладеть.

— Что с тобой сегодня? — с тревогой спросила она, хмурясь и делая несколько шагов к нему.

Он застыл, боясь по-звериному наброситься на неё и напугать своим порывом.

— Дурное настроение, — с трудом разжав зубы, неохотно признался он, понимая, что пугает её своей хмуростью и заставляет предполагать какие-то несусветные причины этой хмурости.

Он никогда не говорил ей, что приступы этого мрачного настроения связаны с Дереком, но предполагал, что она догадывается об этом.

Во всяком случае, она никогда не расспрашивала его о причинах — а значит, догадывалась.

Вот и в этот раз, ничего не спросив, она тихим скользящим шагом подошла к нему и обняла.

Он зарылся лицом в её волосы, вдыхая любимый и знакомый запах благовоний.

— Тебе нужно больше отдыхать, грозный мой повелитель, — со вздохом прошелестела ему на ухо она, а после попеняла: — Ты совсем себя не бережёшь!

Это было правдой; он, как всегда, глушил тоску в бешеной работоспособности.

Он прижал её к себе крепче, зарываясь пальцами в золото её мягких волос.

Ему становилось легче, когда она была рядом; сердце его успокаивалось в её объятиях.

— Хочешь, — глухо предложил он, — покажу тебе те острова, которые я отвоевал у Либерии?

— Очень хочу! — тихо и счастливо рассмеялась она куда-то ему в шею, обдавая её своим тёплым дыханием.

— Значит, на будущей неделе отправимся! — твёрдо постановил он.

— Какое небывалое здравомыслие! — с лёгким смешком отозвалась она, а после, чуть отстранившись, заглянула ему в глаза.

У неё был нежный и словно слегка светящийся взгляд; возможно, потому что лучи света преломлялись в её золотистых ресницах.

Из сердца его, сквозь чёрную тьму отчаяния, рвалась мольба: «Не оставляй меня, не оставляй меня хотя бы ты!» — но он запретил ей выходить наружу. Впрочем, его голодный жадный поцелуй сказал ей о его чувствах больше, чем даже самые откровенные мольбы.

***

Солнечная с этой очередной её безумной идеей безмерно раздражала.

Как ей вообще такое в голову могло прийти! Разрешить женщинам обучаться в университете!

Он что, по её мнению, полный болван?! Какие ещё женщины в универсантах!

Ладно, он разрешил эту её школу, эти её просветительские кружки и даже некоторые публикации их трудов! Но университет!

— Даже рассматривать этот вопрос не буду! — рыкнул раздражённо Грэхард, отбрасывая документ, который держал в руках.

Она выпрямилась, открыла было рот, но ничего не сказала, посмотрела на него свысока упрямым сильным взглядом, резким жестом подобрала юбки и гордо удалилась.

Всё предвещало второй раунд.

…предчувствия Грэхарда не обманули: несколько дней Эсна, притупляя его бдительность, была скромна, мила, тиха и нежна. Он знал это её обыкновение подольститься к нему, поэтому был настороже.

Наконец, подгадав у него особо благодушное настроение, она пошла в новую атаку: в этот раз без эмоций, используя рациональные доводы и опираясь на конкретные цифры.

— Из двадцати женщин все двадцать дошли до выпуска! — с энтузиазмом заявила она, шурша бумагами. — В то время как среди мужчин до выпуска доходит только 60–70 % поступивших! Это говорит о том, что женщины более замотивированы…