Онлайн книга «Грэхард»
|
Он настолько привык к мысли «Дерека выкрали, возможно, убили!», что забыл о том злополучном ударе начисто. «Не простил», — ледяным холодом сковало сердце Грэхарда страшным пониманием. Ухнув в тьму этого понимания, он грузно опустился на пол, прислонившись спиной к резному столбику кровати. Тот неприятно впился в спину элементами своего декора, ледяной сквозняк тянулся вдоль каменного пола, но Грэхард этого не замечал. «Не простил», — звучал в его мыслях этот окончательный и безжалостный приговор, тяжёлым мечом с треском раскалывая и голову, и жизнь на две половины. Он… даже не рассматривал… такой вариант. Что Дерек может попросту не простить. Тяжело сглотнув, Грэхард потёр погорячевший лоб ладонью. Ладонь неприятно пахла железом, и он отдёрнул её обратно. Не простил. Дерек попросту его не простил — и сбежал. «Что же теперь делать?..» — мелькнула в голове беспомощная мысль, отдаваясь болью в висках и затылке. Кровь шумела в ушах, громом бился пульс, отсчитывая секунды, и каждая секунда тонким лезвием делала зарубку на сердце, обозначая время, которое он должен был теперь проживать — без Дерека. Потому что Дерек — его — оставил. *** Грэхард катастрофически не мог принять ту реальность, в которой теперь оказался. В его картине мира Дерек был бессмертен и неизменен; не могло быть реальности без Дерека. Потеряв этот обязательный элемент своего существа, Грэхард растерянно замер посреди своей жизни, оглушённый и опрокинутый в грязь. Всё разладилось и расстроилось, всё потеряло смысл, всё обрушилось карточным домиком, враз сгоревшим и превратившимся в пепел. Простуда, впрочем, дала ему передышку — он и так отменил все свои дела и встречи, и мог теперь торчать безвылазно в своих покоях, тупо разглядывая холодные каменные стены. Так, наедине с собой, не занятый никаким делом Грэхард оказался отдан на растерзание собственной памяти. В этой кромешной бездне мрака не было светлых мыслей. Память безжалостно мучила его, отравленными стрелами вонзая в сердце его собственные злые слова, его собственные мрачные взгляды, его собственные резкие жесты — всё то, чем он, не задумываясь, потчевал Дерека, пока он был рядом. Уверенный, что Дерек будет рядом всегда. Как бесконечно, как жадно ему хотелось теперь вернуться в прошлое и изменить всё! Если бы он знал, если бы он только мог предполагать, что Дерек однажды сбежит — он бы всё сделал совсем иначе. Он был бы безгранично терпелив и мягок — насколько он вообще был на это способен… Впрочем, он знал за собой, что совсем даже не был способен ни на терпение, ни на мягкость, и это наполняло его сердце чёрной тоской и безнадёжностью. Даже если бы он знал, даже если бы он захотел — у него бы не получилось. Тоска потихоньку перешла в едкую, как ржавчина, обиду: ведь Дерек, как никто другой, знал, что у него не получается! И сам сотни раз напоминал ему о том, что нужно успокоиться, что нужно быть мягче, что нужно окоротить себя… Если Грэхарду когда и удавалось проявить терпение и мягкость, то это была целиком заслуга Дерека — Дерека, который умел найти и слова, и время для них, и подход… Почему же Дерек, который так хорошо его знал, не нашёл никаких слов, чтобы поговорить с ним об их отношениях? Досадливо крутя в руках трофейные марианские клинки — на тренировку он не мог выйти из-за простуды — Грэхард снова и снова задавался вопросом: почему? |