Книга Академия над бездной. Оседлать шторм, страница 25 – Рина Ских

Мы с Эларой и Лео втиснулись за длинный стол между гномом в кожаном жилете, который ел так, будто собирался выиграть соревнование по скорости поглощения еды, и высоким эльфом с ледяным профилем, глядящим на свою тарелку так, словно любое блюдо здесь ниже его достоинства.

Напротив нас устроились двое странноватых первокурсников. Один — тот самый парень с молочно-белыми глазами без зрачков. Рядом с ним сидела девушка с серо-зеленой кожей и тонкими, как у летучей мыши, перепонками между пальцами. Она ела аккуратно, но то и дело бросала в мою сторону быстрые взгляды. Впрочем, не она одна.

— Смотри. — Элара ткнула меня локтем, когда я поймала очередной косой взгляд. — Похоже, слухи о списке уже разлетелись.

— Замечательно, — прошипела я. — Теперь я не просто новенькая провинциалка, а новенькая под личной опекой дракона. Чудесная комбинация.

Лео поправил очки и буркнул:

— Ты хотя бы в списке. А некоторые вообще за дверью остались. Пусть завидуют молча.

Я кивнула, хотя внутри у меня холодком отозвалась мысль: завидуют-то молча, но смотрят так, словно я им что-то должна. И в этой академии слишком многое решает не дружба, а сила.

Парящий поднос поставил передо мной тарелку с жареной курицей, и я впервые за день позволила себе расслабиться. Теплый жир стекал по хрустящей корочке, а запах был настолько реальным, что пробил даже мой ком в горле. Я оторвала кусочек и вдруг поймала себя на том, что впервые за долгое время улыбаюсь искренне.

Но улыбка быстро померкла, когда в зал вошла группа старших студентов в темно-синих мантиях. Они оглядывали нас так, будто выбирали новых подопытных кроликов. Один из них, высокий парень с серебряным шевроном на груди, задержал взгляд на мне дольше, чем хотелось бы. Его губы скривились в ухмылке.

— Кажется, про твою звездочку знают не только первокурсники, — шепнул Лео, и я тут же подавилась куском курицы.

Шум в зале постепенно стих как по команде, и в этот момент у входа появился Мариус фон Хесс. Его невозможно было не заметить — ослепительно-белая рубашка сидела так идеально, будто его только что вырезали из мрамора и оживили. Высокий, стройный, с отточенной осанкой.

Его лицо казалось созданным для того, чтобы ловить восхищенные взгляды: безупречные черты, высокий лоб, прямой аристократический нос и губы, изогнутые в едва заметной хищной улыбке. Светлые волосы, почти серебристые, падали на плечи ровными прядями, отражая свет кристаллов в зале, а глаза — холодные, прозрачные, цвета горного льда — скользили по присутствующим, не задерживаясь ни на ком.

И все это великолепие портило лишь одно: презрение, застывшее в каждом движении, в каждом взгляде. Казалось, он смотрел на людей так, как другие глядят на пыль под сапогами. Даже когда его взгляд случайно задерживался на ком-то, это ощущалось не как внимание, а как вызов: достоин ли ты вообще, чтобы на тебя смотрели?

Он двигался так, словно ступал не по полу, а по подиуму и весь зал существовал только ради того, чтобы любоваться им.

К нему тут же присоединилась группа старших студентов в темно-синих мантиях. Они обменялись короткими рукопожатиями, и уже через минуту вся компания двинулась в нашу сторону.

— О нет… — простонала я, пытаясь спрятаться за кувшином с водой. Но было поздно.