Книга Позор рода Фавьен. Хозяйка Пурпурной крепости, страница 22 – Лина Калина

— Любопытно. Посмотрим, как долго вы удержитесь на завоёванной территории.

— Ну, вы же сами сказали, что велите принести одеяла, — говорю невинно. — Я просто решила, что вам будет удобнее принести их прямо сюда.

Он не двигается. Только слегка приподнимает подбородок, словно оценивает не меня, а расстановку фигур на доске.

— Интересная у вас комната, — Я встаю из кресла. — Очень… дисциплинирующая. Сразу видно, кто здесь привык отдавать приказы.

Рик делает шаг внутрь. Медленно закрывает за собой дверь.

— А вы, выходит, привыкли их нарушать?

— Я привыкла, что мою власть не оспаривают.

— В этом мы с вами похожи, — лениво замечает он.

Медленно иду вперед. Ладонь скользит по его столу. Бумаги остаются нетронутыми, но я знаю, что он видит: я могла бы.

— Раз мы похожи, хранитель Рик, тогда у нас есть повод обсудить границы. Например, где заканчивается ваша власть… и начинается моя.

— Пожалуй. — Он прищуривается.

На секунду тишина снова натягивается между нами, как леска.

— Я останусь здесь, — говорю твёрдо. — По крайней мере, пока не приведут в порядок мои покои. Если вас это не устраивает, — я делаю паузу, — подайте жалобу Совету в Цитадель.

Его улыбка ложится на губы медленно, но в ней больше жара, чем следовало бы. Я ощущаю этот взгляд не глазами — кожей.

— Обязательно, — замечает Рик, не скрывая иронии. — Как только освобожусь от борьбы с плесенью, непокорными рунами и дерзкими женщинами.

Рик подходит к столу, одним движением сгребает бумаги, затем неспешно направляется к двери. Уже взявшись за ручку, оборачивается:

— Уверены, что хотите войны, лиора? Поверьте, вам куда проще вернуться к бальным залам Цитадели. К платьям, лентам и сплетням за чаем, которые так любят обсуждать молоденькие, избалованные лиоры вроде вас.

Что-то сжимается внутри, но я вскидываю подбородок. Он не понимает главного: мне некуда возвращаться.

— Боюсь, ни платья, ни балы меня не интересуют, хранитель. И воевать не обязательно. Достаточно, чтобы вы знали своё место.

Я делаю паузу, затем медленно произношу:

— Но если вы понимаете только язык войны… значит, придётся говорить на нём.

— Вот как? — В его глазах вспыхивает насмешка.

— Сегодня вы можете занять любые покои в моей крепости, — продолжаю спокойно. — Холод бодрит, не так ли?

— Весьма, лиора.

— Но ваши покои бодрят ещё лучше, — едко добавляю я.

Рик не отвечает сразу. Лишь чуть приподнимает бровь, взгляд становится острее, будто он только что проиграл партию, которую не собирался играть. Но не злится. В его глазах — то самое опасное любопытство, которое не терпит границ.

Дверь за ним закрывается. Почти беззвучно.

Остаюсь в его комнате.

Проходит не больше часа.

Я успеваю распаковать остальные вещи, снять обувь, налить себе воды — и почти убедить себя: он не вернётся. Предпочтёт сохранить лицо и проигнорирует моё присутствие.

Но дверь всё же приоткрывается.

Не Рик.

Юная горничная входит неуверенно. Поклон у неё получается торопливый, будто она боится задержаться.

За ней двое лакеев осторожно катят тяжёлую металлическую ванну. Устанавливают её в центре комнаты и тут же прикрывают ширмой.

Следом вносят две изящные подставки на тонких ножках. Верх каждой выгнут, словно держатель для свечей, но вместо огня — парящие в воздухе розоватые магические сферы.

В воздухе тут же растекается аромат арэны и лунного серебра. Пряный. Почти интимный.