Книга Позор рода Фавьен. Хозяйка Пурпурной крепости, страница 98 – Лина Калина

— Вот и хорошо, — шепчет он, склонившись ближе, так что тёплое дыхание касается моей щеки. — Потому что страх делает тебя предсказуемой. А предсказуемость так скучна.

На последних словах к переулку плавно подкатывает големобиль с выгравированным на боку гербом кнаэра.

Саар, не теряя ни секунды, ловко распахивает дверцу, жестом приглашая меня внутрь.

— Садитесь, милая.

— А если я откажусь? — спрашиваю, перекрещивая руки.

— Тогда ты узнаешь правду от тех, кто не будет таким… деликатным. Но не жди, что я спасу тебя от последствий.

Мы меряемся взглядами. Сердце колотится так сильно, что кажется, его слышит весь переулок. Я не доверяю Саару. Умоляю себя уйти, не садиться в этот проклятый големобиль, но если этот дракон и правда знает, кто за мной следит — выбора нет.

— У тебя есть пять секунд, милая, — говорит Саар, удерживая дверцу открытой. — Поедешь со мной и услышишь правду… или останешься гадать, пока кто-то не решит, что проще убрать тебя с дороги.

Делаю вид, что колеблюсь, хотя внутри уже всё решено. Я должна знать. Пусть это риск, но другой дороги нет. Теперь у меня есть магия, и я не та беспомощная девчонка, которой была раньше. Если Саар решит перейти границы — я смогу ответить.

— Всего обед, да? — уточняю ровно, но чуть приподнимаю подбородок.

— Всего обед, милая, — его улыбка почти не видна, только ощущается, — и я верну тебя обратно… если, конечно, захочешь.

Делаю шаг к дверце, Саар по-прежнему держит её открытой. В этот момент мы оказываемся слишком близко. « Не смей, Саар…», — думаю я, чувствуя, как сердце стучит в висках. Я поворачиваю голову — и он склоняется ко мне, как будто это движение неизбежно. Его губы едва касаются моих: лёгкое, обжигающе короткое касание, больше вызов, чем поцелуй.

— Для них, — шепчет он с коварной усмешкой. — Пусть им будет что обсудить, милая.

Я отдёргиваюсь, сохраняя лицо спокойным. Губы горят, будто Саар оставил на них метку, и хочется стереть это прикосновение. Но он уже отступает, делая вид, что ничего не происходит, словно это касание всего лишь случайность, игра для публики.

— Садитесь, милая, — безмятежно повторяет Саар.

Вдох. Выдох. Всё равно ощущаю в области лопаток странное давление, будто чьи-то взгляды впиваются в меня.

Сажусь в големобиль. Саар опускается следом, но сохраняет между нами заметное расстояние и негромко приказывает водителю трогаться. Машина мягко скользит вперёд и медленно выползает из узкого переулка.

— Не люблю, когда мной играют, — выдыхаю я, пряча дрожь в пальцах. Смотрю в окно, стараясь не дать ему понять, что задел.

— Ах, милая, — откликается Саар, улыбаясь своей ленивой улыбкой. — Но мы все играем. Одни просто выбирают фигуры. Другие — становятся ими.

— Вы хотите сказать…

— Не додумывай лишнего, — перебивает он с лёгкой усмешкой. — Тебе не нужно меня бояться. Я не трону тебя… пока ты сама этого не захочешь.

Големобиль набирает скорость, гул рунных кристаллов под полом ровный, почти убаюкивающий, но внутри спокойствия нет. За окном проплывают витрины, каменные мостовые, вывески лавок и человеческие силуэты, растворяющиеся в жарком воздухе улиц.

— Тогда зачем этот спектакль? — наконец спрашиваю, не оборачиваясь. — Поцелуй. Слухи. К чему это всё?

— Чтобы все думали то, что мне нужно, — отвечает Саар лениво, но я чувствую, что каждое слово просчитано. — Иногда сплетня полезнее клинка.