Книга Ненужная жена. Хозяйка драконьей крепости, страница 206 – Лина Калина

Атертон замирает.

Поток обрушивается, точно живой, обвивает его руку ледяным кольцом и резко сжимается. Генерал вскрикивает, отпуская меня, отшатывается.

Его пальцы дрожат. Манжеты промокли, вода капает с локтей.

— Не прикасайся ко мне больше, — тихо говорю я.

— Ну уж нет! Слишком много было сделано! Не отпущу! — Атертон снова бросается на меня. Я улоняюсь в сторону.

И в этот момент чей-то кулак резко врезается в лицо Атертона.

Глухой, чёткий звук раздаётся, как выстрел. Генерала отбрасывает назад — он спотыкается и падает в фонтан, поднимая облако брызг.

— Ты плохо слушаешь, — голос Ривза звучит спокойно. Холодно. Опасно.

Он стоит рядом, словно был здесь всё время. Или появился в тот миг, когда нужно. На его лице нет ни тени улыбки. Только ледяная сосредоточенность.

— Она сказала: не прикасайся.

Атертон пытается подняться, кашляя, вытирая кровь с губы. В глазах — не раскаяние, а бешенство. Но под этим — страх. Такой, что не скрыть.

— Вы… вы не имеете права… — хрипит он.

— Я — Защитник Истока, — отвечает Ривз. — И этого более чем достаточно. Но если хотите что-то обсудить — что же, давайте.

Он делает шаг вперёд, взгляд становится ещё холоднее.

— Но прежде…

Ривз достаёт из-за пояса запечатанный свиток с серебряной печатью и разворачивает его.

— Дариус Рейвен, высокорожденный Атерон, пятый генерал-защитник Цитадели, именем Истока вы арестованы. За злоупотребление служебным положением. За фальсификацию обвинений в отношении вашего помощника, закончившуюся его смертью. За несанкционированные растраты, связанные с деятельностью покойной Кэтрин Фехос.

Ривз читает спокойно, ровно, как будто объявляет погоду.

— За использование артефактов, запрещённых магическим актом двадцать третьего цикла. За участие в махинациях с заключёнными. И, наконец… за нападение на драконорожденную владычицу Двенадцатого.

— Это… ложь… — сипит Атертон, оглядываясь, будто ищет поддержку. — Это провокация. У вас нет доказательств!

— У нас есть свидетельства. Есть записи. Есть признания. Всё задокументировано. И, — Ривз поднимает голову, щёлкает пальцами, — теперь есть вы, при свидетелях хватающий лиору и выкрикивающий, что вытрясете из неё силу.

Сферы проявляются в воздухе. Они зависают над ним и начинают мерцать, подтверждая, что всё было зафиксировано.

— Всё записано, генерал, — звучит голос одного из дозорных, появившихся сзади. — Под протокол.

Атертон отступает, будто хочет сбежать, но с обеих сторон уже приближаются дозорные в форме. Они не торопятся. Они уверены. Потому что всё уже решено.

— Ваш меч, генерал, — произносит один из них.

— Нет… я… Я пытался спасти её! — в отчаянии кричит Атертон. — Я любил её!

— Не оправдывайте жестокость чувствами, — говорит Ривз холодно. — Уведите. Если Император решит сохранить ему жизнь — так и будет. Если нет… это будет быстро.

Атертона выводят. Губы шепчут что-то бессвязное. Его больше никто не слушает.

Ривз молчит. Но в этом молчании — защита. Впервые за долгое время я чувствую не просто правду. Я чувствую справедливость.

Он поворачивается ко мне.

— Простите… Мы… знакомы? Все это время у меня такое ощущение, будто вы важны для меня. Будто я что-то забыл. Но помню. Обрывки фраз или видения? Золотые волосы как у вас. Проклятые женские туфли которые горят от моей магии.