Книга Бывшие. Наследник для дракона, страница 51 – Лина Калина

Сердце бешено колотилось в груди, подгоняя принцессу к детской.

Дверь распахивается с тихим скрипом.

Воздух здесь словно замер, пропитавшись ледяным ужасом.

— Нет! — вырывается из груди Леды стон, полный такой боли, что даже старые камни дома, казалось, вздрагивают.

Она видит его игрушки, разбросанные по полу: деревянных солдатиков, которых он так любил выстраивать в ряд, плюшевого мишку, всегда лежавшего на кровати...

А между ними её мальчик.

Бездыханный.

Мир вокруг расплывается.

Теряет очертания, оставляя лишь ледяную пустоту в груди.

В этот момент в комнату врывается Лейт. Его лицо искажено ужасом, рубашка залита кровью.

— Эйра… — хрипло зовёт он, — нужно уходить.

Леда не слышит. Или не хочет слышать. Из её груди вырывается ещё один стон, полный такой нечеловеческой боли, что Лейт, закалённый в боях дракон, невольно пятится.

— Эйра, — повторяет он, с трудом подбирая слова, и в его глазах застывает ужас. — Его уже не спасти. Возьмите револьвер. Вы же умеете… В доме ещё остались Ли'варди… Прошу вас, эйра…

Лейт протягивает ей револьвер. Время словно останавливается. Мир вокруг меркнет, теряет звуки и краски. Остаётся только она, её мёртвый сын и тяжесть холодной стали в руках.

Ледяные пальцы сжимают рукоять револьвера. Он тяжёлый, как груз боли, сжимающий её сердце. Но из этой молчаливой пустоты, как из пепла, начинает разгораться новое чувство — жгучая, неутолимая ярость. Глаза, ещё недавно лучившиеся теплом и любовью, теперь пылают холодным огнём мести.

С трудом оторвав взгляд от тела сына, Леда медленно поднимается.

— Он заплатит, — голос звучит хрипло, словно не принадлежит ей. — Я заберу самое дорогое, что у него есть!

В этот миг Леда перестаёт быть просто скорбящей матерью. Она превращается в орудие мести, движимое болью и жаждой возмездия. И горе тому, кто осмелится встать у неё на пути.

— Нужно дождаться господина, — Лейт осторожно прикоснулся к её плечу, но она отшатнулась, словно от удара.

— Убирайся! — рявкнула она, и в её голосе прозвучала такая необузданная ярость, что слуга попятился.

— Где Кай?! — выкрикнула она. — Почему он не с ним?! Почему не защитил его?!

* * *

Леда закричала, отшатнувшись, словно от удара в грудь. Видение разлетелось на тысячи осколков, но боль, леденящая и всепоглощающая, осталась. Принцесса схватилась за горло, пытаясь вдохнуть, но воздух превратился в раскалённые иглы.

Тихий, хрипловатый голос ведьмы прорезал пелену отчаяния:

— Не прячься, детка... Взгляни в самую суть.

Рука легла на запястье Леды, не давая вырваться. Принцесса вскинула голову, распахнув глаза, и увидела... пир.

Нескончаемый, роскошный пир раскинулся под сводами огромного зала. Столы ломились от яств — румянились лакированные тушки кабанов, источали пряный аромат диковинные травы, переливались янтарём реки хмельного эля.

Драконы трёх кланов пировали, сидя плечом к плечу. Громкий смех, звон кубков, гул веселья — всё сливалось в оглушительную какофонию, от которой кружилась голова.

Леда застыла на пороге, кусая губы до крови. Её сиреневое платье казалось тусклым пятном на фоне всеобщего ликования. Тонкие пальцы сжимали револьвер, спрятанный в складках юбки, а в глазах пылала холодная, как лезвие кинжала, ярость.

Смерть сына оставила в душе кровоточащую рану. Разум цеплялся за призрачную справедливость. Безумие плана тонуло в оглушающей боли и жажде возмездия.