Книга Жена поневоле. Замуж за предателя, страница 96 – Тайра Ли

Герцог издевательски вещал про темных магов, на что присутствующие дружно разразились ехидными смешками.. «Отец» в своей речи напомнил про связь между эмоциями и балансом сил, что касается каждого мага...

— И вот сейчас я, который громче всех возмущался, и поклялся, что никогда мой порог не переступит нога темного мага, вместе с вами вынужден наблюдать, как одна из них...

Дальнейшей речи я не слышала. Перед глазами встала красная пеленка и я отчаянно пыталась удержаться от оборота.

Повторяется! Перед глазами замелькали образы из прошлого. Но тогда были только «детишки», а сейчас...

Боги!

Зачем он так?! Чего добивается?! Темнейший Андхар! Я не смогу, не выдержу!

Дальнейшее «представление» слилось для меня в череду смутных образов. Очнулась только, когда Эрниль легко коснулся моего плеча:

— Тори… - он показал глазами на протянутую руку отца.

С трудом понимая, что от меня требуется, посмотрела на протянутую ко мне руку. Я вложила подрагивающие пальцы в твердую сухую ладонь и непонимающе переводила взгляд с одного мужчины на другого.

А, точно: еще за ужином заметила - у герцога слегка деформированы суставы... Пригляделась к мощной, горящей ровным светом ауре герцога: Если потянуть вот эту, еще неокрепшую дрожащую «нить», то болезнь отступит... Но сейчас меня манила, буквально притягивала к себе своим светом вот эта, натянутая, словно звенящая от напряжения струна, блестящая плотная «нить». Серебристо-белая, ослепительная в своём сиянии — нить жизни... Если я слегка прикоснусь своим пламенем...

Темнейший! Как же трудно избавиться от искушения... Как несколько лет назад, когда целитель, осматривающий маму, потребовал от меня «плату». В памяти отпечатались лишь отвратительно липкие руки, шарящие по телу, мокрые губы, на сжатых моих... Я плохо помню, как меня изнутри захлестнуло разъедающей волной ненависти и все, что я видела — такая же яркая, слепящая своей белизной нить, уходящая вверх. Когда пришла в себя, похотливый ублюдок лежал на полу сломанной куклой. К счастью он не помнил, что произошло, а я... Обрела полную силу. Только маму это не спасло — она отдала последние силы, чтобы выдернуть меня из вязкого омута и не дать убить.

Сладкая, притягательная мысль о мести за унижение - ведь герцог даже ничего не почувствует! Нить оборвется. Но... это будет темным пятном на моей душе.

Такая месть разрушит меня изнутри. Мама не этого для меня хотела...

Эта мысль отрезвила и я ужаснулась тому, что только что хотела совершить. С трудом вынырнула из ласковых объятий тьмы своего источника, отрешилась от его искушающего шепота и потерянно огляделась: здесь вообще есть защита?!

В зале царила такая тяжелая тишина, что меня пробила неконтролируемая дрожь.

Левое запястье обожгла резкая боль и я непонимающе заморгала. Инстинктивно дернула руку.

Время словно остановилось. Словно кто-то другой, а не я, наблюдал, как Огюст де Варрам смешивает нашу кровь в чаше, которую услужливо держал незнакомый, неизвестно откуда взявшийся жрец, как герцог собственноручно наносит рунный узор мне на лоб и на щеки.

— Виктория, дочь из рода Маль-Хела,.. Моя кровь теперь твоя, наша кровь едина... Принимаю тебя в род де Варрам. Отныне ты моя дочь! - обрывки фраз донеслись до меня сквозь гул в ушах.

На краткий миг кожу на лице обожгло резкой болью, но почти сразу жжение исчезла.