Книга В самом Сердце Стужи. Том IV, страница 56 – Александр Якубович

Сначала мужичье реагировало на мое появление во дворе с недоверием, но увидев и мою грамотность, и мое умение быстро вникать в суть дела, скорее стали смотреть на меня, как на купчиху — хваткую и прозорливую женщину — чем как на молодую баронессу.

Подобное сравнение, которое проскакивало и во фразах, и во взглядах, было мне неприятно, ведь я не желала иметь с купцами ничего общего, но и отказать в прозорливости этим людям тоже было нельзя. Я и в самом деле справлялась с этой работой как самая настоящая, матерая купчиха. Но за неделю, которую телеги стали прибывать на торговый двор, я настолько привыкла к нестройному «доброго утра, госпожа Гросс!» или «доброго дня, миледи!» на разные лады, что, казалось, так было заведено всегда.

Занималась я учетом лично не только потому, что в замке почти не осталось грамотных людей, но и потому что именно сюда, на сбор пошлин, приходили первые новости с юга. И были они, мягко говоря, противоречивые. Одним хотелось верить — ведь планы по нападению на мельницы мы с Виктором обсуждали лично, и я сама настаивала на том, чтобы мой муж ударил по самому больному для атритальцев месту. На другие же — в которых против моего мужа Фитц выдвигал едва ли не пять дюжин обученных бойцов, в том числе и пяток наемных латников, прибывших из Кемкирха на подмогу — хотелось крикнуть «ложь!» и уйти прочь. Но я понимала, что купцам да извозчикам ни к чему врать, ведь к нам сейчас из Атриталя никто и не заходил. Из Кемкирха, Вусбурга, Дуримора — да. Даже было пару торговцев из Кальтендорфа и Халворторна — первые прибыли за деталями для сеялок, которые мы показали соседям еще по весне, а вторые — за длинными и прямыми досками из местной сосны, которая южнее линии границы с атритальским наделом не росла.

Все они заходили и в Атриталь, собирали там слухи, и честно привозили новости в самый северный город королевства.

— Миледи! Как же красиво получается! — воскликнула Лили, выпрямляя полотно гобелена и глядя на вышивку.

Для первого военного гобелена мужа я старалась взять больше черной нити на белом полотнище, добавив в орнамент вышивку красной нитью по краю, чтобы выглядело как полотно в раме. Я видела такие картины во дворцах и главном Храме и была крайне впечатлена не только мастерством художника, но и мастерством того, кто делал витиеватую деревянную раму. Вот этот же эффект глубины и четких границ я попыталась передать и на полотнище гобелена, по-своему трактуя этот элемент. На простых орнаментных гобеленах так делать было не принято — обычно на полотнах вышивали толстую границу, которая отделяла край от основного рисунка, либо заполняли свободное пространство полотна однотонной вышивкой. Я же сделала границу тонкой красной нитью, а в центре мы с Лили вышили длинный полуторный меч за круглым щитом — именно таким оружием сражался мой муж.

— Было бы красивее, если бы у нас был герб, — ответила я служанке.

— Жаль, что король Эдуард его не пожаловал вместе с титулом, — согласилась девушка, нежно проводя ладонями по полотну. — Но если милорд вернется с победою, то вы же сможете заявить о…

Лили подняла глаза и тут же нарвалась на мой тяжелый холодный взгляд.

— Ой! — воскликнула девушка. — Миледи! Простите! Простите! Я хотела сказать…

— Когда мой муж вернется с победой, — со звоном в голосе поправила я Лили.