Книга Роззи. Стать счастливой. Часть 1, страница 12 – Лира Алексахина

Я промокал раны тканью, смоченной в настое трав. Этим настоем мы с Роззи часто пользовались, помогая другим слугам после гнева хозяина.

К сожалению, как только кровь перестанет течь, больше нельзя лечить. Вигмар грозился выпороть Роззи снова, если узнает, что ей помогли. И того, кто лечил, накажет тоже. Мерзавец хотел, чтоб малышка долго мучилась от незаживающих ран, тем самым запомнив силу его гнева. Хозяин хотел сломать Роззи.

Руки сжались в кулаки. Ничего. Пару дней и будет готова мазь. Мой рецепт, сам придумал. Очень надеюсь, что это поможет. Мазь будет без запаха и цвета, Вигмар не должен ничего понять.

Тиран решил сам жениться на Роззи. По завещанию, малышка должна согласиться добровольно. Мы с Маргарет давно опасались, что хозяин будет шантажировать нашими жизнями.

Как-то раз Маргарет подошла ко мне и произнесла поистине верные слова:

– Вилли, я уже стара, – с напором начала старушка. – Мое тело не выдержит долгих пыток. Умру или стану умолять Роззи согласиться. А я не хочу так подводить наш цветочек. Так что давай, дорогой, подумай головой и найди нам чёрный выход. Твой ум моложе и острее моего. Ты и сам под действием магического договора не сможешь противиться воле Вигмара. Придумай, как бы нам по ловчее сдохнуть, дорогой. На самый последний день.

Сказала и ушла, оставив меня с тяжёлым сердцем. Старушка была права. Следовало что-то придумать. Полгода кропотливой работы. Разные составы, концентрации, ошибки. Поиск нужных трав. Наказания. После бессонной ночи работа всегда валится из рук. За это всегда наказывают. Но я привык. И даже во время наказаний думал о цели.

И сделал! Назвал свое творение – Последний путь. Потрогал языком за щекой, на месте. Если проглотить или раздавить зубами – быстрая и лёгкая смерть, без мучений. У Маргарет тоже есть. Теперь она спокойна. Даже иногда улыбается, когда никто не видит.

Вигмар властвует над нашими жизнями, но не над смертью, хотя считает по-другому.

Когда-то, давным-давно, я был свободным. Даже не верится. Лучше не вспоминать, от этого ещё больнее. У меня была семья: мать, отец, сестры. До войны имелся титул, деньги, дом, связи. После войны остались долги, голод и гордыня. В семье не привыкли работать. Женщинам постоянно требовались золотые и новые наряды. У отца тоже был дар, но очень слабый. После войны на любую лекарскую практику нужно было разрешение от гильдии.

Помню, как радовался, когда открылся дар. Отец стал учить тому немногому, что знал сам. Я так хотел стать опорой отца, мужчиной для семьи. Хотел чтоб мать смотрела на меня с благодарностью. Чтоб, наконец, заметила меня!

Мой дар был огромным по меркам послевоенного времени. Таких осталось мало. Следовало зарегистрировать дар, иначе донесут соседи, еще и золотых получат. Надо было придумать, как уговорить или подкупить комиссию, чтоб занизить уровень. Я очень хотел остаться дома среди родных.

Семья долго думала и приняла решение. Меня продали, как породистого щенка. За дорого. Составили магический договор, написали все условия и выбросили, словно мусор. Родители получили неприлично много за живой товар и за молчание.

Покупатель сам пришёл в дом, зная о нашем положении. Откуда ему стало известно обо мне, не рассказал. Никто не вышел меня проводить, слишком были заняты подсчетом монет.