Книга Роззи. Стать счастливой. Часть 2, страница 216 – Лира Алексахина

— Хорошо, я понял. Это все? — дождался кивка и поднял на руки. — Тогда пора спать.

21.

В небесных чертогах

— Пшли вон отседова! — гаркнул недовольный голос.

Души с округленными глазами и ртами висели головами вниз сквозь облако, находившееся непозволительно низко. От неожиданного окрика стайка вздрогнула и рассыпалась в разные стороны, прекрасно зная о недопустимости своего поведения, но как же хотелось туда, вниз! Хоть немного почувствовать тепло, всего на секундочку…

— Совсем оборзели! — сплюнул в сердцах чистильщик душ, щелкая хлыстом. — На нижние ярусы хода нет!!! Еще к живым в постельки нырните! Тьфу, управы на вас нет! Вот госпожа Хель вернется, и рассеет, как пить дать, всех рассеет!!

Нарушители замерцали от страха, часть из них поднялись высоко вверх, откуда было невозможно наблюдать за забавными метаниями живых, часть перелетела на облака повыше, где сидело множество таких же неприкаянных.

Старик, а чистильщик был стариком в прямом и переносном смысле, умер в пожилом возрасте и ныне являлся одним из древнейших помощников Хель, с тоской вспомнил четкие предписания и идеально функционирующую систему при живой богине.

Никто не желал поддерживать баланс, новые души рождались бесконтрольно, застревая наверху, магические потоки планеты истончались без должной работы чистильщиков, оттого и рождалось все меньше одаренных.

— Не ворчи, старик, — снисходительно посоветовал высокомерный мужчина, с ненавистью взиравший на бывшего начальника. — Твое время прошло! Богиня высохла и больше не вернется! — оглянулся в поиске поддержки коллег, спустившихся на шум спора. — Мы сами себе боги! — призрачная грудь выгнулась колесом.

— Хииихааахх! — кряхтя смеялся дед, запрокинув голову и держась за призрачный живот. — Нашелся умник! — заливался дед. Смех резко оборвался. — Дурень, — зло припечатал и полетел дальше, не обращая внимания на визгливые попытки оппонента словесно повысить престиж среди таких же бездельников.

— Дедаааа, — тоненько пропищала недавно родившаяся душа. — А она вернется? — шмыгнула малявка.

— Конечно, милая, вот увидишь. И ты сможешь рождаться много-много раз, — погладил по призрачной кучерявой голове.

Молодые души не могли спуститься вниз — им было необходимо благословение богини, которой, к сожалению, пока не было на посту.

— Хорошо, — покладисто соглашалась малышка. — Я тебе верю, деда, и буду помогать.

Если бы чистильщики могли плакать, старик бы отвернулся смахнуть предательскую влагу с глаз, а так лишь испытывал фантомные боли на месте несуществующего сердца.

У этой сцены были зрители, накрывшие себя пологом невидимости.

— Она нужна, нужна им всем, — горько прошептал женский голос. — Давай поможем сейчас! Выпустим сами, а там уж…

— Нет, — оборвал причитания мужской голос. — Ей придется труднее всех, но тем ценнее приз. Как бы мы ни любили свою дочь, Ютария, она должна справиться сама. В тюрьме зияет брешь, Эдо бороздят способные души — начальные данные не плохи. Дадим ей пятьдесят — сто лет. Справится — поднимет уровень сил, открыв новые возможности, нет — вытащим сами. Ты же знаешь, теперь каждый из нас на счету.

— Да, Таранис, — заплакала Ютария. — Мое естество разрывает от ужаса и боли за наших детей…

— Мы справимся, любимая, — обнял Бог-Отец свою жену. — Должны, — мрачно закончил он.