Книга Роззи. Стать счастливой. Часть 2, страница 52 – Лира Алексахина

Стоя у ворот, обернулась, чтобы помахать рукой стоящим на крыше. Мелкий счастливо болтал руками, удерживаемый твердой рукой Джона.

Начало есть.

* * *

Достала из саквояжа засахаренных фруктов, когда отошли от приюта, раздав сопровождающим.

— Почему не детям? — спросил Монтеро.

— Мне сейчас будет нужнее, — вздохнула, доедая подзарядку. — Помни, ты не мешаешь, а охраняешь.

Перестроила нос обратно. Тысячи запахов чужих смертей постучались на огонек. Я знала, что не смогу помочь всем, что буду расстроена и даже буду плакать. В голове крутился план, как увеличить площадь охвата без моего участия.

Закрыла глаза, вглянув магическим зрением на мир. Целительский дар подсветил план города серой сеткой, обозначив нуждающихся огоньками разных цветов. Начала с ближайших. Кому-то хватало капли силы, кому-то доброго слова, еды, вещей или зелья. Встречали одинаково: агрессивно, недоверчиво, осыпали оскорблениями, когда прорывалась к спрятанным больным, дрались.

В третьем доме в меня метнули нож. Прямо в глаз.

— Хороший бросок, — подняла ржавый кинжал и вернула худой девочке, сжавшейся в комочек.

Бледно-зеленые глаза, на чумазом личике злобно зыркали исподлобья. Две тощие руки решительно сжимали второй нож, направленный в нашу сторону. Ребенок загородил собой груду бесформенного тряпья на полу.

— Че приперлися? Нету денег. Вон, девку берите задарма. Мамашка не жилец ужо.

— Замолчи!!! — раздался чистый звонкий голосок.

— Хавальник запри, мелкая. Или в бордель, или с ними. Могет быть помогут, рожа у девки жалостливая, шмотье дорогое. Нагуляла мамашка от лордика, так катись отседова. Уговор был, пока не сдохнет, — мужик взглянул на угол хибары. — Вона, околеет не сегодня, так через пару деньков.

Пьяно шатаясь, отчим вышел.

— Идите, погуляйте тоже, — попросила сопровождение.

Накрыла нас непроницаемым куполом. Девчонка ревела, но нож не опускала. Я не могла помочь. Легкие были полны крови, множественные переломы, отбитые органы и полное истощение. Это были последние ее часы.

— Я не смогу вылечить ее, — честно призналась ребенку. — Даже не смогу привести в сознание. Прости пожалуйста, — села на грязный пол. По моим щекам текли слезы. — Но могу прекратить страдания. Она уйдет легко. Могу влить сил, продлив еще на пару дней агонию, уйти сама и не возвращаться. Оставлю еду, денег. Есть к кому пойти потом?

— Я…я…виновата…Это из-за меня…меня… — плакала девочка.

Осторожно подползла к ней и обняла.

— Так бывает…Несправедливо, но бывает, — гладила ее по голове.

Она ревела, повиснув на моей шее. Огоньки чужих жизней отчаянно мигали перед глазами.

— Решай, — попросила ее. — Многим еще надо помочь.

— Я попрощаюсь… Поможешь ей? Отпустить…

— Да.

Вышла на пару минут на воздух. Пьяный лежал на земле.

— Держи, — дала серебряный. — Похоронить и отпеть. Все как для себя.

— Обещаю, — довольно сцапал добычу мужик.

— Прекрасно, — холодно улыбнулась в ответ. — Посмотри на руку. Не выполнишь — сдохнешь сам.

Его расширенные глаза недоверчиво рассматривали магическое тату, вторая рука отчаянно старалась оттереть рисунок. Пять минут, я подарила девочке пять минут, потом зашла, попросила взять вещи, если есть, и выйти, чтоб помнить мать только живой. Оставшись одна, попросила прощение у женщины, обещая пристроить ребенка. На шее незнакомки что-то блеснуло. Осторожно отодвинула ворот и извлекла золотой кулон на засаленной веревке.