Книга (не)исправимая для Дракона, страница 27 – Тиана Раевская, Ксюша Канарская

У самого Валмира замечательные родители. И мама, и папа весьма трепетно относятся к данной теме. Не лезут, конечно, в душу, но всегда готовы выслушать и дать совет. А у нее? Есть ли такой человек?

— Кат, после исчезновения мамы, кто занимался твоим воспитанием? — все же рискнул спросить. Надо же с чего-то начинать… дружбу.

Она растерялась. Не ожидала. Долго не отвечала.

— После смерти.

— Что?

— После смерти мамы, — в ее голосе горечь и невыплаканные слезы. — Я считала ее умершей. Мне Инг сказал, что отец ее убил в порыве ревности. Меня обучали учителя из города. Те, кто в нашей школе преподают. Приезжали сюда. Еще Мэг — жена Стабьерна. Но у нее тогда внук родился, и мы крайне редко виделись. И сам Стабьерн. Чуть позже, когда школьная программа закончилась. Всё.

Всё… а как же тепло близкого человека? А как же разговоры по душам, когда, например, впервые влюбилась? Кто мог дать ей все это? И как без этого вырасти с правильной жизненной позицией? Ей хоть кто-то объяснял про отношения мужчины и женщины? Кто-нибудь рассказывал о любви, о верности, о взаимности. Искренней, а не навязанной магией?

Шорт Глосский! Как-то глубоко он влез в дебри. Но равнодушным точно не остался. Ее бы к маме на годик-два. Она бы вправила мозги в нужном направлении. Беда в том, что если императрица узнает о них с Вейном, не видать ей маминого тепла никогда.

А если найдут ее собственную маму? Какой она окажется? Сможет ли подарить дочери то тепло, которого та была лишена?

— Мне трудно представить, каково это — жить в замкнутом пространстве пятьдесят лет.

Кат смутилась. Наверняка удивлена его внезапному интересу. Видно, что пытается оценить искренность.

— Это не так сложно, если не с чем сравнивать.

— Кат, мы как-то не так начали знакомство. Может, попробуем сначала. Забудь тот разговор, когда мы свернули, скажем так, не в ту сторону. Сможешь?

Она поднялась из-за стола и прошлась по кабинету. Вал мог только любоваться. Грациозная словно киса.

— Валмир, скажи честно, зачем?о

Понятно ее недоверие, и совершенно не понятно, зачем ему на самом деле с ней сближаться. Невозможно объяснить свои странные эмоции одним только желанием помочь сестре.

Пожал плечами. Что сказать? Он понятия не имеет, откуда дикое желание спасти ее от ее же собственных заблуждений.

— Честно? Не знаю. — На милом личике удивление. — Ты мне нравишься, когда не претендуешь на чужое.

Горько усмехнулась в ответ.

— Я так и знала. Дело в Вейне. Пытаешься отвлечь меня от него. Так вот — не выйдет. Я люблю его и не променяю на… тебя. Он — моя Судьба. Я всегда знала, что полюблю Дракона.

— Я тоже Дракон, между прочим. — Прозвучало как-то по-детски. Вала передернуло. В груди злость борется с жалостью. Упрямая девчонка. Вбила себе в голову какую-то глупость. Запуталась. Попробуй переубедить. Сложно. Оттого хочется все бросить. Плюнуть и сбежать. Потому что самому страшно вляпаться глубже. А если она правда любит Вейна? Шорт Глосский!

— Зачем я тебе все это рассказала? Не понимаю… — Такое впечатление, что она у себя спрашивает, а не у него. Удивлена своим откровениям? — Дель Драгон, имей в виду, мне не нужна твоя жалость. Даже не думай об этом.

Глаза Кат сверкнули, словно аквамариты. Невероятно красивое зрелище. Вал слегка опешил от внезапного восхищения. Он знаком со многими прекрасными девушками и в Империи, и у эльфов. Но почему-то именно эта кошка манила к себе, как ни одна другая.