Книга Адептка с огоньком, или Искра для последнего дракона, страница 18 – Майя Фабер

До сих пор Калеб почти никуда не отлучался. По крайней мере, специально, но я не была так наивна. Ничего не мешало ему докладывать обо мне кому-нибудь, пока он помогал вытаскивать наши вещи из-под завала. У меня медленно, но уверенно развивалась паранойя.

Через неделю бессонница и неизвестность довели меня до предела. То есть до бессовестного покушения на весьма симпатичного парня. Я выскользнула из-под одеяла и отправилась в коридор. Старалась ступать бесшумно, даже дыхание от усердия задерживала, чтобы не разбудить маму, вынужденную спать со мной в одной комнате и стойко переносить все мои вздохи и повороты с бока на бок на скрипучем диване.

У самой двери я вдруг подумала, что понятия не имею, в чем спит Калеб. Какие-то вещи у него были, но вряд ли он готовился к таким… стесненным условиям. Кровь прилила к щекам, но отступать было некуда. Подумаешь, посмотрю, что там под футболкой…

Я выскользнула в коридор — и разочарованно выдохнула. Калеб не спал, а сидел у стены и читал очередную книгу, их он таскал из библиотеки училища. Вполне себе одетый, словно и не собирался отдыхать. Он с интересом поднял на меня глаза. Пришлось притвориться, что ожидала застать его именно в таком виде.

Я подошла поближе и уселась рядом. Стена за спиной показалась удивительно холодной: ночью явно не хватало отопления, хотя лето еще толком и не кончилось. Сезоны в Эгертайхе всегда резко сменяли друг друга: сегодня мы еще купались в речке, а завтра могла наступить зима.

Калеб вопросительно посмотрел на меня.

— Расскажи про Академию, — попросила я. — Что меня там ждет?

Он задумчиво потер переносицу, прекрасно поняв вопрос: я хотела знать, что ждало меня, а не обычных адептов.

— Просто учеба, — отозвался он. — Ты ведь ходила в школу. Академия мало чем отличается, только занятия длиннее, а преподаватели — противнее.

Я нервно засмеялась. В другой ситуации такое описание действительно повеселило бы меня.

— Почему она не забрала меня с собой сразу? — спросила я, имея в виду даму из магического комитета.

Калеб с забавным выражением лица почесал затылок. Будто пытался выдумать хорошую шутку. Но ответил серьезно:

— Думаю, чтобы не вызвать подозрений. Ты и так наделала шума.

— Подозрений у кого и в чем?

— Не знаю, просто предположение. Магический комитет до сих пор устраивает эту нелепую оценку, потому что ищет людей с редким даром. Так было всегда. У Империи много врагов. Нельзя демонстрировать им все особенные находки на блюде.

Я засмеялась себе в рукав, чтобы не разбудить маму.

— Особенные, как же! Ты бы видел, как она на меня смотрела и какими определениями награждала… Что, другие не могут взорвать дом? — невесело пошутила я.

— Могут, — пожал плечами Калеб и отложил книгу на пол, видимо, смирившись, что разговор затянется надолго. — Но не на первом курсе, а тем более — не до Академии.

— А ты знаешь, как я это сделала?

Он промолчал. Только задумчиво покрутил на пальце простенькое серебряное кольцо.

— Тебе тоже запретили говорить обо всем, что имеет хоть какой-то смысл? — прямо спросила я.

Калеб кивнул.

— Но ведь никто не узнает. Я точно никому не скажу.

Он покачал головой. Неужели он такой правильный или… все-таки узнают? Калеб не стал врать мне, не стал выдумывать что-то другое. Это я оценила.

Я вздохнула и хотела запрокинуть голову назад, но звонко треснулась затылком о стену. Из глаз брызнули слезы, а рот пришлось снова закрыть рукой, иначе смех было не удержать. Я чувствовала себя неуклюжей дурочкой.