Книга Сердце ведьмы не ошибается, страница 18 – Майя Фабер

— Подожду, — обещала я и верила, всем сердцем верила, что он меня не обманет.

Второй день на ярмарке я весь не высидела. Толку от этого так и не было, а нетерпения у меня заметно прибавилось. Так и подмывало домой бежать, собираться.

Вечером отец принёс мамино платье. Белое, свадебное, своими руками она его когда-то вышивала, словно до сих пор хранило воздушное кружево тепло её исколотых пальцев. Я прижала платье к себе и долго сидела в тишине, понять хотела, как же поступить правильно.

Отцу пока говорить правду не решилась. Подумает, что сбежала, переживать станет. Только я ему здесь всё равно ничем не помогу, только рот лишний на наши скудные запасы. До зимы долго ещё оставалось, заработать успею или супруг поможет, там уж и видно станет.

Не нравилось отцу моё настроение, то приходил он, то из дома уходил, дела себе выдумывал. То заговорить пытался, а я отмахивалась, улыбалась спокойно, кивала. Всё, мол, у меня замечательно и переживать так сильно не надобно, слюбится, свыкнется, брак-то не плаха, жизнь своим чередом дальше пойдёт.

Всю ночь я пролежала без сна. Смотрела в окно, снова и снова пересчитывала знакомые звёзды, там, в столице, небо, наверное, совсем другое. Тишка мурчал под боком, жался поближе, словно пожалеть хотел, то ли меня, то ли себя самого. Ему тоже предстояло со мной в столицу-то отправляться. Куда ведьмочка без фамильяра своего любимого сунется, да и он без меня долго не протянет, крепкой нитью мы с ним были связаны. Очень Тишка наше село любил, нравилось ему себя здесь особенным чувствовать, первым красавцем среди всех кошаков. А на новом месте пойди ещё найди столько желающих покормить да погладить.

Я хихикнула, Тишка лениво открыл один глаз:

— Чего тебе неймётся-то? — поинтересовался он.

— Да вот подумала, как же ты в столице без Анки-то будешь жить? Без горячих объятий?

Вместо ответа Тишка на меня зашипел, шерсть на спине у него так дыбом и встала. Я засмеялась, за стеной заскрипела отцовская кровать. Пришлось заткнуть рот обеими руками, чтобы не шуметь так сильно.

С трудом я заснула, усталость взяла своё, а проснулась с первыми лучами солнца. За окном уже вовсю надрывались птицы, хоть ещё толком-то и не рассвело. Я бросилась умываться, быстро проверила вещи в котомке. Много нужного у меня и не было, но на первое время хватит. Подхватила мамино платье.

Надевала медленно, аккуратно, дёрнуть лишний раз боялась, тянула кончиками пальцев, словно реликвию какую дорогущую в руках держала. Косу заплела, бантом украсила да так и осталась посреди комнаты стоять. Не знала совсем, куда себя деть.

Медленно тянулись минуты, вот уже почти рассвело, посветлело небо, тёплые лучи ложились на землю, дотягивались до дома, заглядывали в окно, словно любопытные соседи, желавшие проверить, что творилось внутри.

Послышались первые шаги на улице. Знакомые шаги, много раз я их тут по утрам слышала. Метнулась к сундуку, достала красный платок, накинула на плечи, расправила, чтобы платье сразу не заметно было, и выглянула в окно.

— Лиска, — замахала я рукой.

Подруга развернулась, к окну подбежала, разулыбалась.

— Чего не спишь в такую рань? — спросила она и зевнула. — Хорошо тебе с утра хлеб не печь, я б ещё полежала.

«Какая ж это рань, милая, — думала я, сама себя не узнавала. — Рассвет уж давно наступил».